Чужая в чужом море

— Но как определить, правильно ли мы поняли? – спросила Эстер, — Я имею в виду, меня учили, что Он дал ясные указания. И потом – крестная жертва. Наша сопричастность…

Священник снова покачал головой.

— Всемогущий Бог, сотворивший мир, по своей природе не может ничем пожертвовать. Это же не какое–нибудь языческое божество плодородия, аллегория растений и зерен. Такое божество умирает, уходит в землю и рождается в виде урожая. Это другое.

— Но Бог спускался с небес в наш мир? – спросила она, — Становился одним из нас?

— Скорее да, чем нет, — ответил Кииро, — собственно говоря, Он и теперь среди нас. Это прямое следствие того, что мы Ему не безразличны, разве не так?

Эстер задумчиво потерла лоб.

— Вы так логично рассуждаете. Но есть вопрос, который не дает мне покоя: Понимаете, мне довелось побывать на войне и… Я видела такие вещи, что…

— Что вам показалось, будто мы Ему все–таки безразличны? – помог он.

— Боюсь, что так… padre.

— А, может быть, вы приняли за безразличие ту свободу, которую Он дал людям?

— Не знаю… Если это – свобода, то она как–то очень плохо выглядела.

— Всегда плохо выглядела? – уточнил Кииро.

— Нет… Не всегда, но… Слишком часто…

Священник кивнул и повторил:

— Слишком часто. Возьмем редкие случаи, когда свобода выглядела хорошо. Скажите, готовы ли вы отменить все эти хорошие случаи, чтобы вместе с ними отменить и все плохие? Допустим, что такое решение в ваших руках.

Она снова потерла лоб и отрицательно покачала головой.

— Наверное, нет. Не готова. Это было бы нечестно по отношению к нескольким очень хорошим людям, которые… Которых я очень ценю. Я говорю очень сумбурно, да?

— Отчего же? – возразил он, — Вы вполне последовательно ответили на свой собственный вопрос и на свои собственные сомнения. Разве не так?

— Может быть, — согласилась она, — Спасибо, padre, вы очень мне помогли.

— Я–то здесь причем? Помогает Он, а я здесь так, по хозяйству.

— Гм… Я как–то не подумала… Скажите, я могу сделать какое–то пожертвование?

Он улыбнулся и кивнул.

— Можете. Этот храм построен и существует на пожертвования разного рода. Как и остальные храмы, которые вы видели на площади.

— А кто, кстати, его построил? – спросила она.

— Люди, для которых это важно, кто–то нашел материалы, у кого–то была техника. Я, например, делал проекты и кое–какие расчеты. Видите ли, я архитектор.

— Архитектор? – удивленно повторила Эстер.

— Да. А настоятель буддистского храма – инженер по строительным машинам. Культ Ктулху (это зеленый спрут) и культ Зеленой Черепахи популярны у военных моряков. Скандинавский культ Фрейи, а по–океанийски — Атеа (это ее храм похож на корабль) весьма распространен среди тех, чей труд связан с морем – а тут все связано с морем.

— У них у всех есть свои архитекторы?

— Нет, — Кииро покачал головой, — У них другие специалисты и много рабочих рук. А архитектурные проекты делал я. Своего рода религиозная кооперация.

— О боже!… Вы делали проекты языческих храмов?

— Я просто помогал тем людям, которые помогали нам. Взаимопомощь признают все религии, и все нерелигиозные этики. Вы полагаете, что я поступил неправильно?

— Нет, думаю, что правильно. Огромное спасибо, padre. А теперь я, наверное, пойду…

…

Юеле сидела на травке, рядом с храмом Атеа, разложив на листе оберточной бумаги пирожки трех видов, два тетрапака с соками и картонные стаканчики. Сделав Эстер приглашающий жест, она, с интересом спросила:

— Как, твои боги сказали тебе что–нибудь полезное?

— Сказали… Точнее, сказал. У нас один бог.

— А–а, — протянула девочка, — Ну, не важно. Главное, что полезный. Ты ешь, а потом мы поплывем на Фале. Или, если хочешь, перейдем по мосту. Как тебе больше нравится.

— Давай лучше по мосту, — предложила Эстер, — Не хочется снова ходить в мокром.

…

Арка стометрового однопролетного моста через узкий северный пролив между Фале и Сававе была не выше 3–этажного дома, но при плоском ландшафте, этого оказывалось вполне достаточно, чтобы с обзорной площадки в центре пролета рассмотреть остров Фале практически полностью. Всего–то 40 гектаров… В «Tuvalu tour–guide info» Фале значился как «резидентно–промышленный район с АЭС, школой резервистов и военно–гражданским портом, без значительных архитектурных или природных особенностей».