Чужая в чужом море

— Гм… — буркнул Рон, — это кому же мы навязываем свои порядки?

— Давайте разберемся, — предложила британка, — В начале вы создаете в некоторой стране туземную группировку, вооружаете ее, даете ей инструкторов, она захватывает власть и передает руль вам. Потом вы проводите там модернизацию, мобилизацию, и туземными силами вторгаетесь в соседнюю страну. И порядки, конечно, везде устанавливаете свои.

— Разбираться – так разбираться, — согласился он, — Как называется некоторая страна?

— Мпулу, — ответила она, — Надеюсь, вы не будете отрицать, что у руля там меганезийцы, а президент Нгакве пьет мартини и жмет руки на презентациях экологических кэмпингов и туристических маршрутов по Мадагаскару и Сейшелам.

Ллаки Латтэ отвернулась от экрана.

— У! Миссис Палмерстон, а чем занимается премьер вашей страны? Я иногда вижу его по TV, по–моему, он вообще бездельник. А наш президент занимается бизнесом. И пускай. А рулим мы сами. Президент же не для этого нужен. Меганезийцы наши друзья. Как будто, у британцев нет инструкторов из Америки и из Японии.

— В каком смысле вы сами рулите? – поинересовалась Кейт.

— В обыкновенном. В моей родной деревне, в Макасо, выбрали шерифа. И в других местах тоже выбрали шерифов. Потом шерифы собрались и договорились, как сделать порядок на дорогах, и кто будет заниматься армией. Потом наняли разных людей, чтобы они нам помогли построить кое–что из агрономии, транспорта и промышленности.

— Разных людей – это меганезийцев?

— Ну, да, — подтвердила Ллаки, — Они с самого начала тут были, зачем искать кого–то еще, если они хорошо платят за наши горы и землю? А президент нужен, чтобы подписывать бумаги, потому что у цивилизованных людей принято записывать, о чем договорились.

— Допустим, — согласилась несколько обескураженная британка, — А кто объявил войну? Кто решил отправить вашу армию в Шонаока? Кто провел у вас мобилизацию?

— Это не война, а международная гуманитарная операция, Все участвуют. Американцы, меганезийцы, китайцы. Например, вон там, — Ллаки махнула рукой на запад, — Китайская гуманизационная зона. Мы тоже участвуем, как соседи. А мобилизация была так: наш президент объявил, сколько получит каждый, кто будет гуманизировать. Люди решили: хорошая цена. Сели на трайки и поехали. Командиры есть, инструкторы есть, деньги на это есть. Что еще нужно для гуманитарной операции?

— А откуда, кстати, деньги? — встрял Фарли.

— Я же сказала: меганезийцы хорошо платят за наши горы и землю. Вообще–то мы и сами делаем хорошие деньги на трифи, но еще деньги нам пригодятся.

— Трифи – это то, что называют меганезийскими бананами? — уточнил британец.

— Да. Меганезийцы их к нам завезли. Теперь у нас всегда есть пища, корм для свиней, и товар для рынка. А еще из трифи делают фанеру, и будут делать ацетатный шелк.

После этого гордого заявления об экономической самостоятельности, Ллаки закурила сигарету и выпустила облачко дыма в уже потемневшее небо, примерно в сторону восходящей вечерней звезды.

— Гуманитарная операция, — задумчиво повторила Кейт.

— Да, — подтвердила Ллаки, — Президент Ндунти, лидер шонао, пригласил нас навести порядок в его стране, и кое–кого отсюда вышвырнуть. Это как если бы к вам залезли грабители, а у вас не было бы автомата, чтобы их убить. Вы бы позвонили соседу, у которого есть автомат, он пришел бы, и убил грабителей. Правильно?

— Я читала про Чоро Ндунти в интернете, — вмешалась Жанна, — Там пишут, что он очень сомнительный тип. Сначала у него была шайка гангстеров, потом он захватил городок Лумбези, а в разгар какой–то очередной конго–самбайской войны, под шумок, объявил себя президентом земли шонао. Еще пишут, что вся эта пакость с торговлей органами происходила не без его участия. Потом он запутался в интригах со своими партнерами в Сарджа, Швейцарии и Зулустане, и решил выскочить из этого вагона, свалив все на них.

Ллаки фыркнула и выпустила еще одно колечко дыма.

— Мало ли, что пишут в интернете. Ты всему там веришь?

— Не всему. Но такой тип, как Ндунти, вряд ли позволил бы такому бизнесу существовать рядом со своей столицей, если бы не был там в доле.

— Ндунти говорил нам, что исламские боевики силой принуждали его терпеть у себя этот преступный бизнес, — заметил Фарли.

— Он не похож на парня, которого легко заставить силой, — возразила Жанна, — Версия, что бизнес придумали швейцарцы из МККК, охраняли исламисты, людей поставляли зулусы, а белый и пушистый Ндунти только терпел и ждал, когда созреет народный гнев…

— Если даже твой интернет–источник прав – что тогда? – перебил Рон.

— Тогда его надо судить. Есть международный Гаагский трибунал…

Пума игриво пихнула канадку плечом – черным, упругим и твердым, как полицейская резиновая дубинка.

— Меня тоже надо судить в этом Гаагском, как его…?

— Тебя–то за что? – удивилась Жанна.

— Я долго воевала в армии полковника Куруе. Такая же армия, как у генерала Ндунти. Куруе не повезло. Его армию убил команданте Хена. Если бы повезло — Куруе мог бы стать президентом чего–нибудь. А Ндунти повезло. Это как играть в покер.