Чужая в чужом море

Хенаоиофо Тотакиа, kii–tu–i–hele (принц) Номовау (старший лейтенант–инструктор Хена Тотакиа, 24 года. Место рождения: атолл Номовау. Образование: базовая школа, Sauth–Lau mar–patrole college, 3 курса Niue Tec–University. 11 миссий: из них — 4 специалных экспедиции, из них 2 – в качестве командира группы, детально см. приложение), сидел у костра, помешивая палочкой угли. Он не был доволен результатами боестолкновения. Он был зол на себя, и потому — молчалив. Он потерял 17 единиц личного состава убитыми и 30 – раненными. Очень плохо. Потери есть в 11 из 16 полувзводов. Придется доводить их до штатных тринадцати единиц новичками. В двух из четырех полувзводов 3–й роты новичков окажется больше половины. Командир 3–й роты ранен в живот и, если даже он выживет, то вернется в строй не раньше, чем через два месяца. На место комроты надо ставить кого–то из командиров полувзводов, а на место командира полувзвода… Нет, не годится. Надо слить вместе 1–й, 2–й и 4–й полувзвод. Тогда 3–я станет полуротой, но зато нормально укомплектованной. На нее можно поставить командира 1–го полувзвода…

Его на секунду отрывает от мыслей военврач Гки. Толковый местный парень, выпускник фельдшерского училища в Кумбва. Уровень знаний – шприц, бинт, шина, компресс. Плюс курсы на шеф–базе. Пользование компьютерным био–анализатором и армейской аптечкой. Тут не до полевой хирургии… В 2 часа ночи «Little–Beetle» эвакуирует тяжелораненых на шеф–базу на остров Умбаса, но сколько из них дотянут до 2 часов ночи — вот вопрос…

— Как твоя нога, команданте? – спрашивает Гки (уже вторично).

— Нормально, бро, — отвечает старлей–инструктор. На ноге у него не то, чтобы ранение, а так, царапина. В Океании ее можно было бы промыть спиртом и заклеить пластырем. В Африке так нельзя. Пришлось вкатить себе «S–bioprotect» из индивидуальной аптечки. Joder! Истрачено две трети аптечек. Хорошо, если «Little–Beetle» привезет новые…

— У нас еще двое ушли, — говорит Гки, — я не знал, что делать. Меня не так учили…

— Кто? – спрашивает Хена.

— Тот парень, масаи, из 1–й роты. И командир 3–й.

— Joder! – говорит старлей уже вслух (хотя ругаться в ответ на сообщение о смертях не следовало бы — парнишка–военврач и так чуть не плачет).

— Я действительно ничего не мог сделать, — повторяет Гки.

— Да, я знаю, — старлей ободряюще хлопает парня по плечу, — Ты делаешь все, что можешь. Сколько раненых останется в строю?

— Одиннадцать — точно. Одиннадцать из тридцати. Им я хорошо помогу.

— Ты молодец. Поставь их на ноги. И думай о живых. Всегда только о живых.

— Я понял, команданте, — парень кивает, даже пытается улыбнуться.

Хена продолжает помешивать палочкой угли. Кажется, что они стали гореть чуть ярче, но это оттого, что садится солнце. Закат тут совсем не такой, как дома, в Гавайике. Тут небо становится темно–серым, а полоса над горизонтом еще долго остается красно–оранжевой, постепенно сужаясь и затухая, и на ее фоне редкие деревья, почти лишенные листьев, кажутся нарисованными жирным черным фломастером. Пологие холмы тоже кажутся нарисованными, но не так четко. Их контуры как бы размыты колышащейся на слабом ветру травой. Ландшафт субэкваториальной саванны имеет свои плюсы и минусы. Плюс: она далеко просматривается даже с небольших возвышенностей. Минус: в ней слишком мало естественных укрытий. Если у противника двадцатикратный перевес в численности, этот минус становится огромным. Если противник не жалеет бойцов – тем более…

Старлей отложил палочку, достал ручку и блокнот, и начал записывать свои ошибки. Он снова и снова прокручивал в голове эпизоды шестичасового боя (первой по–настоящему серьезной операции на этом театре, до недавнего времени знакомом ему лишь в теории). Хена беспощадно–критичен к себе. «Здесь я потерял троих, потому что не убедился, что командир полувзвода правильно понял задачу», — отмечает он, — «А здесь я потерял еще двоих, потому что не перепроверил данные о складках местности». Подводится итог: 8 из 17 убитых и 9 из 30 раненых – результат его оплошностей. Старлей пишет внизу пометку «При случае поговорить об этом с папой». Король Фуопалеле Тотакиа воевал почти 20 лет, с небольшими перерывами. Он знает о локальных войнах столько, что если все это записать, выйдет энциклопедия томов в сто, не меньше… Убрав ручку и блокнот обратно в карман, Хена кладет под голову свернутую накидку, и через пол–минуты засыпает.