Чужая весна

Ты приходишь ко мне издалека
Невесомый эфирной волной,
Голос родины, радости, рока,
Голос вечной стихии родной.

По широтам неба ночного

Пролетает сквозь муть облаков
Звук биения сердца стального,
Древний звон проходящих веков.

Полночь. Площадь. Громады башен.

Фонарей золотая цепь.
А за городом версты пашен,
Непроглядная старая степь.

В полночь спят черноземные нивы,

Копят влагу истоки рек,
И для будущей жизни счастливой
Зарождается человек.

Были войны, смуты, пожары,

Грозный гребень девятой волны,
Но все так же чисты удары
Сердца мощной, огромной страны.

И дыханье ее глубоко,

И непочатых сил самоцвет
Только ждет заповедного срока,
Чтобы выйти, сверкая, на свет.

Четверть бьет. Хрусталем драгоценным

Рассыпается легкий звон.
В темноте над Васильем Блаженным
Русский воздух со всех сторон.

И от сердца стального к живому

Пробегает призывный ток.
Слышишь, полночь. Вот  путь твой к дому,
Обернись лицом на восток.

1946

ВЕТВИ. Четвертая книга стихов (Париж: «Рифма», 1954)

Поэзия

Не ремесло, доступное для всех,
Вступающих в трудолюбивых цех.
О нет, не ремесло, не мастерство,
А неожиданное волшебство.

Когда к избраннику для краткого союза

Летит с высот стремительная муза.
И в этом тайном единеньи двух
Одной дан голос, а другому слух,

И цель одна — подслушать, уловить

Мелодии прерывистую нить.
Не зная почему, зачем, откуда —
Принять и передать хоть отблеск чуда.

1953

«Лиловеют прозрачные рощи…»

Лиловеют прозрачные рощи,
Проступает сквозь ветки заря,
И деревья строже и проще
В обнаженности октября.

Время взгляд человеческий сушит,

Он с годами острей и трезвей…
Нет, не вещи я вижу, а души,
Невесомую суть вещей.

В изменяющемся неизменно

Та же тайная прелесть жива.
Зеленеет сквозь иней нетленно
Замороженная трава.

А когда я смотрю на лица,

Я не знаю, сколько им лет.
Человеческий облик двоится,
Сквозь него проступает свет.

За стареющими чертами

Очертанья иные сквозят,
Те, которых не видишь глазами.
Память сердца вернее, чем взгляд.

Сквозь огромную каменоломню

Нашей жизни проходит путь.
Нет, не лица, а души я помню,
Сокровенного облика суть.

1947

Синяя муха