Чужая вина

Она пыталась представить себе, как выглядела Маргарет до того, как муж начал истязать ее. Конечно, бедняжка не всегда была злобным полубезумным страшилищем, иначе никто бы на ней не женился. Возможно, что когда-то Маргарет была очень мила, хотя, чтобы допустить такое, требовалась немалая доля воображения. Шарлотта уже отлично понимала, что большинство браков основано вовсе не на романтической любви, которую описывала Аннабелл в своих фантастических рассказах о матери-актрисе и шотландском аристократе, якобы являвшемся ее отцом. По мнению Шарлотты, даже если люди вступают в брак без любви, они все-таки должны хотя бы немного нравиться друг другу. Однако в случае с Маргарет и ее мужем подобное исключалось. Данкан Макдаффи пил и колотил жену почти ежедневно, покуда однажды утром Маргарет решила, что больше не станет терпеть подобное обращение. Она поднялась, когда муж еще спал, вымыла лицо и руки, развела огонь в печи и поставила чайник, потом вернулась в спальню, перерезала супругу горло бритвой, оттащила его в хлев и оставила на корм свиньям. Смыв кровь, Маргарет села за кухонный стол и с удовольствием съела яйцо вкрутую, кусок хлеба с клубничным вареньем, запив все это чашкой крепкого чая. Как она заявила Шарлотте, такой конец был вполне подходящим для человека, который всю жизнь был свиньей. Не пропускать же из-за этого завтрак!

К сожалению, Маргарет не удалось убедить в своей правоте судью и присяжных. Но им все же хватило ума понять, что у нее не все дома, — возможно, потому, что она горько плакала, описывая, как одна из бедных свинок умерла, подавившись большим куском ее супруга. Способность так сострадать животному и при этом не видеть ничего дурного в расправе с мужем, побудила присяжных признать ее безумной. В результате ей сохранили жизнь, но приговорили к тюремному заключению до конца дней. Маргарет провела почти два года в тюрьме Инверэри и, судя по отличному здоровью и аппетиту, могла бы выдержать там куда больший срок, но вскоре ее должны были перевести в пертскую тюрьму, где имелось отделение для душевнобольных преступников.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — прошипела Маргарет, с подозрением глядя на Шарлотту. — Хочешь слопать мою долю, когда придет надзиратель. Ну так я тебе этого не позволю, слышишь? Когда я выйду отсюда, то заведу ферму, поэтому мне нужно всегда быть сытой. Понадобится много сил. Меня ждут мои свинки, — добавила она.

Шарлотта поглубже спряталась в одеяла и опустила голову на грудь, Лучше не обращать на Маргарет внимания, когда она злится и болтает чепуху. Если ей отвечать, то она только рассердится еще больше.

В коридоре послышались шаги и звяканье ключей. Дверь со скрипом открылась, и камеру осветило бледное пламя свечи.

— Женевьева! — воскликнула Шарлотта, едва не споткнувшись в попытке встать.

Женевьева быстро пересекла камеру и обняла дрожащую девочку.

— Шарлотта, дорогая! — Она поцеловала ее в лоб и прижалась щекой к мягким волосам. — С тобой все в порядке?

— Да. — Шарлотта зарылась лицом в теплую накидку Женевьевы, от которой исходил запах, напоминающий сразу душистое мыло и корицу. — Мы можем пойти домой?

Женевьева судорожно глотнула. Ей хотелось ответить: «Конечно, можем» — и немедленно увести Шарлотту из тесной холодной камеры, от этой странной женщины, съежившейся в углу и злобно смотревшей оттуда. Как было бы хорошо пройти с Шарлоттой мимо угрюмого тюремщика Симса, мрачно смотревшего, как она обнимает девочку, мимо толстяка Томпсона, на которого она была сердита, хотя и понимала, что он оказался в безвыходном положении. Женевьева мечтала привести Шарлотту домой, приготовить ей теплую ванну и уложить девочку в постель, вручив ей поднос, нагруженный лакомствами Юнис. Завтра утром девочка отоспалась бы как следует, а потом присоединилась ко всей семье у камина и рассказала бы им о своих тяжких испытаниях. Все обнимали бы ее и говорили, какая она сильная и смелая, если смогла столько вынести.

Вместо этого Женевьева гладила Шарлотту по голове и отчаянно пыталась придумать, что ей сказать.

— Ну, я вас покину, — промолвил Томпсон, ставя свечу на деревянную скамейку. Пригладив бороду, он добавил: — Можете оставаться здесь сколько хотите, мисс Макфейл. Только позовите Симса, когда соберетесь уходить.

Дверь захлопнулась.

— Где мой ужин? — взвизгнула Маргарет, бросаясь к двери, как дикий зверь, и молотя по ней кулаками. — Я хочу мою кашу! Ты не украдешь ее у меня, жадный сукин сын! Я получу свою кашу, даже если мне придется убить тебя, слышишь? Меня ждут мои свинки, Симс, и они займутся тобой, если ты не принесешь мне ужин!

Шарлотта еще глубже зарылась лицом в накидку Женевьевы, словно пытаясь найти убежище в ее тепле.

— Давай сядем здесь, — сказала Женевьева, подводя девочку к деревянной койке и целуя ее в лоб. — Вот так лучше.

— Так лучше, так лучше, — каркнула Маргарет, снова метнувшись в свой угол.

— Значит, я не пойду домой? — Лицо Шарлотты побледнело еще сильнее.

У Женевьевы сжалось сердце.