Чужая война

— За что? На дураков не обижаются… Это я не про тебя, не волнуйся.

— И на том спасибо, добрая фея. Хотя… вот лично мне после Гостеевки показалось, что ты нас ко всему этому делу с прорывами и замещениями подключать не собираешься. Или я ошибся?

— С чего ты решил? С того, что я вас из деревни отправила? Так ведь там действительно все на волоске висело. Если бы что не так пошло, пришлось бы нырять по Пограничным мирам, а в одиночку это делать проще, чем целой компанией. К тому же — для прояснения ситуации — всех ваших подключать я не намерена и сейчас, поскольку проку с этого все равно не вижу. Ты — другое дело, сам напросился в ученики, так что теперь отлынивать не получится, даже не надейся.

— А я и не собирался, — притворно обиделся Глеб. — Только последний вопрос: а еще один такой перстень заиметь — это сложно?

— Уже надумал?

— Да. Меня потихоньку угрызения совести начинают мучить, как бы вся твоя амуниция ко мне не перекочевала. Это же неправильно будет?

— Неправильно. Вся не перекочует, потому что мечи я тебе точно не отдам. А перстень сделать не сложно. Четыре дня потерпи, потом получишь.

— Почему четыре? Тест на выживание?

— Нет, потому что луна растет. Через четыре дня наступает полнолуние, в это время лед качественнее получается. Тогда и сделаю, а пока походи с моим.

— Ладно…

— Да, и постарайся завтра пораньше появиться, иначе ждать не буду. Восемь часов — предельный срок.

— Уговорила, буду в полвосьмого.

Уход Глеба словно послужил сигналом. Вскоре начали расходиться и те немногие, кто еще задержался на базе. Иван покинул «Княжеград» последним, предварительно выпроводив Ларису, которая пыталась отсидеться где-то в мастерских. Выскочившая во двор девушка, завидев Инари, гордо задрала нос и что-то презрительно профырчала. Ведьмачка, занятая изучением тренировочного чучела, не сильно прислушивалась — что-то ей подсказывало, что ничего содержательного в посланиях Ларисы обнаружить все равно не удастся.

Медленно вползавшая на территорию «Княжеграда» ночь принесла с собой низкие слоистые облака, затянувшие небо. К утру вполне мог начаться дождь, но пока было сухо, хотя в воздухе уже веяло свежестью. Инари сидела на крыльце, смотрела на желтоватое пятно, отбрасываемое на мучку наружным фонарем, укрепленным на стене дома, и думала. Думала о том, с чего начинать завтрашние поиски, о том, что надо бы начитать он-морате на саблю, но заниматься этим пока люди не утихомирились — дохлый номер, о том, что и в самом деле не мешало бы подучить этого туляка, потому что такие природные задатки не у каждого ведьмака встречаются… а взгляд ее против воли обращался на восток. Без толку конечно, слишком велико расстояние — даже не будь вокруг этих уродливых домов, все одно ничего не разглядишь. Да и что там разглядывать?.. Деревья и болота, а к столбовому камню Чернолесья и отсюда всегда шагнуть можно…

За стеной послышались шаги, скрипнули лестничные ступени, распахнулась дверь, и на пороге появился Зверек с сигаретой в зубах. Инари поморщилась, даже не стараясь скрыть недовольной гримасы. Опять дым, ну никуда от него не деться. Ликвидаторы, и те, кажется, курили меньше.

— О, а ты еще здесь, оказывается? — удивился Зверек, заметив ведьмачку.

— Здесь, — буркнула Инари. — А что, нельзя?

— Ладно, не бухти. Я просто думал, ты с Глебом ушла.

— С какой это стати?

— Ну, Степаныч сказал, что у вас в Сибири что-то там закрутилось, и ты поэтому за ним сюда отправилась.

Инари раздраженно фыркнула.

— Неужели? У вашего Степаныча слишком длинный язык, и очень скоро он вообще без него останется.

— А закраснелась-то, закраснелась, — расплылся в ухмылке Зверек. — Значит, в точку попали!

Ведьмачка открыла было рот, собираясь выдать что-нибудь нелицеприятное, но потом вспомнила утреннее предупреждение Глеба, свою недавнюю фразу «На дураков не обижаются», сказанную, правда, немного по другому поводу, и промолчала. В надежде, что, не получив ответной реакции, Зверек отправится портить жизнь кому-нибудь еще — например, Антону, сидевшему на втором этаже, или Зеленому Змию, которого Пашка тоже оставил ночевать на базе. Однако парень никуда уходить не собирался. Поудобнее облокотившись о перила, он насмешливо рассматривал ведьмачку. Инари, насупившись, демонстративно уставилась на свежевозведенный забор, чувствуя, что еще немного и утренний подвиг по преодолению препятствий повторится. Молчание постепенно перерастало в гробовое, а потом воцарившуюся тишину нарушил легкий шорох. Раздутое, покрытое шишковатыми наростами нечто быстро пересекло пятно фонарного света и скрылось в тени забора, волоча за собой длинный хвост.

— Во, мышка радиоактивная побежала! — углядел Зверек.

— Во-первых, не мышка, а чи-ул, — нехотя отозвалась ведьмачка. — Небось, один из ваших подвальных. А, во-вторых, у тебя к нему какие-то претензии?

— Нет, пожалуй.

— Тогда пускай дальше бежит.

— А он не того…?

— Если не будешь ему босиком на хвост наступать, то не того. В противном случае не гарантирую. Может ведь обидеться и укусить, а они такую дрянь жрут, что любую заразу подхватишь, как нечего делать.