Чужая война

Но для себя-то принц был вполне еще живой. И знал, что, пока он жив, его оружие будет с ним. В конце концов это осознали. Отступились. Совет закончился.

– Останься, принц, – холодно распорядился Торанго. – Да отпусти своих акул, от чего им теперь тебя защищать?

– Ирхэт. – Де Фокс выдержал насупленный взгляд своего кормчего. - Действительно, шли бы вы. Здесь уже ничего не сделаешь.

– Мы уйдем с тобой.

– Не дури! На тебе сейчас не только эта полусотня, на тебе все мои хиртазы остаются.

– Да пошел ты…

– Я и пойду. Мы в море, Ирхэт. – Он улыбнулся, когда кормчий напрягся, услышав почти магическую формулу. «Мы в море». И слова конунга стали законом. – А теперь уходите.

Казалось, что хиртазы страшно долго маршируют через огромный зал. Невообразимо огромный. Ни разу потом не встретил принц на Материке замков, сравнимых с императорским. А у просторных дверей полусотня остановилась.

– Гратт геррс, – прокатилось громом. Славной войны.

Прощание и пожелание одновременно. Хиртазы ушли.

– Дурак ты, Эльрик. – Император, нахохлившись, сидел на троне. – Не мог я иначе, понимаешь? Ради блага империи не мог.

– Я тоже.

– Но зачем?! Я так и не понял, зачем тебе это понадобилось? Народу нужен враг. Мы так устроены, что должны убивать, убивать много и… И уметь защищаться. А ты мог все испортить.

– Я пойду, Торанго?

– Хам. – Император спустился с трона. Стянул с плеч мантию. Роскошную, шелковую, струящуюся снежно-белым мехом. Плащ императора с гербом Ям Собаки. Еще одна из тех вещей, какие давно разучились делать здесь. – Держи. – Он бросил плащ, неожиданно легкий, на руки принцу. – И еще… Доспехи там лежат, из лунного серебра – на тебя делали. Тоже захвати. На память. А все-таки зря ты это… Зря. Ладно. Иди.

Эльрик поклонился и вышел.

* * *

Кина замерла в ожидании рядом с застывшим, отрешенным от всего мира шефанго.

Что-то случилось, но она не знала что. Что-то, наверное, нужно было сделать. Но она не представляла – как. Эльрик, такой сильный, надежный, близкий, уходил куда-то, а она не могла, не умела его удержать.

Странная, совсем незнакомая, пугающая улыбка кривила черные губы де Фокса. Он был далеко, где-то очень, очень далеко. От замка. От Материка. От… От Кины?

Да. От нее тоже.

Это было обидно и горько.

Кина поднялась и пошла к выходу, перешагивая через трещины в каменном полу. Где-то там, во дворе, был Элидор. Следовало рассказать ему «о чем?» про таинственное письмо и перстень с кораблем, неведомо как появившийся на руке принца. И еще… Еще о том, что что-то изменилось «сломалось?» и она, Кина, не знает, как теперь быть.

– Не сердись. – Слова пророкотали привычно откуда-то сверху. И жесткая ладонь легла на плечо, останавливая. – Пожалуйста, не сердись, малыш. Просто все получилось очень… неожиданно. Как помрачение нашло, честное слово.

– Да, я вижу. – Эльфийка развернулась, мгновенно оттаивая. Эльрик был ряд ом. Совсем живой. Настоящий. Родной. – Я не сержусь. Но ты мне так и не ответил. Что же я тебе принесла?

– Империю, – очень серьезно сказал де Фокс.

– Что?!

– Я все-таки законный наследник.

– Но… а как же… ты же…

– Уже нет.

– Так ты теперь император?! – Кина, задрав голову, восторженно смотрела на шефанго. – И можешь вернуться домой, да? Здорово же, Эльрик! Ведь, правда, здорово?!

– Боги, какая ты все-таки еще соплячка. – Прежде чем эльфийка успела обидеться, Эльрик поцеловал ее в лоб, развернул и, подхватив под локти, вынес из казармы. – Иди уже. Потом наговоримся.

– А ты меня с собой возьмешь? – спросила Кина уже из дверей. – Посмотреть!

– Куда ж я от тебя денусь?

– Смотри! Я ведь приеду. – Эльфийка крутнулась на пятке и вылетела из казармы.

А Эльрик остался сидеть на пороге, отрешенно разглядывая сереющее вечернее небо.

Чувство опасности забило во все колокола, заметалось заполошно, ища, где бы укрыться, разогнало сердце до ритма бешеной скачки, дернуло пальцы к топору.

Смерть приближалась к замку.

Медленно раскрылись ворота, пропуская Кину. Эльфийка карьером вынеслась со двора. Вытягивая на скаку длинные шеи, неслись за ее кобылой три неоседланные лошади.

Смерть.

Эльрик сидел в каком-то необъяснимом ступоре, наблюдая, как растет где-то на горизонте страшное черное облако.

Смерть.

Тьма клубилась вдали. Но никто, никто, кроме него, не видел ее.

Солдаты, готовящиеся заступить на караул, прошли в казарму. Вооружались. Облачались в доспехи. Под сводами крыши гулом висели голоса и взрывы хохота, словно специально создавая фон, мятущийся и угрожающий, в самый раз подходящий к стремительно приближающейся опасности.

– Эльрик! – Сим мчался через двор, начав вопить еще издалека.

Шефанго поднялся на ноги, но гоббер дернул его за руку, заставляя снова сесть.

– Наше дежурство не на крыше, – зашептал он лихорадочно, задыхаясь от бега. – На центральных воротах. На воротах, слышишь?!

– Он въедет в замок через них.

– Кто?

– Тот, кто хочет убить нас.

– Эльрик! Да Эльрик же!!! – Сим тряхнул де Фокса за шиворот, возвращая таким образом утраченную было ясность мышления. – Элидор чуть не попытался силой вломиться в башню. Я его успокоил. Но это ненадолго. Что будем делать?!