Чужая война

Грянули трубы, затрещали барабаны, факиры выплюнули струю огня. Зрители замерли в ожидании трюка. Уродец вдруг заметался по кубу, и, описав несколько кругов, с размаху прыгнул на боковую стенку, прилипнув к стеклу. Ликование зала был неподдельным. Кучеяры топали ногами, кричали «Ассу» и прыгали, всячески выражая одобрение.

Арлинг осторожно принюхался. Запах порошка из звездного камня, вьющийся тонкой нитью из стеклянной клетки, был слабым, но уловимым. Секрет оказался прост. Артист прибегнул к тому же средству, что и халруджи прошлой ночью. Однако трюк не удался. То ли поверхность стекла была влажной, то ли боги отвернулись от несчастного калеки, но человек-ящерица сорвался, с грохотом разбив спиной дно. Конструкция простояла недолго и рухнула вслед за артистом, утыкав его осколками. По арене расползся густой запах крови, а зал взорвался восторженным ревом, за которым почти не было слышно предсмертных хрипов несчастного.

– Нас обманули, это не человек-ящерица, а человек-ёж! – не растерялся ведущий, сорвав очередную порцию аплодисментов. – Уберите его. Следующий!

Регарди уже давно знал, что больше всего любили зрители Самрии. Никакое уродство не могло сравниться со зрелищем, где проливали кровь и ломали кости. Человека-ящерицу унесли, арену помыли, старые опилки заменили новыми, и вот уже ведущий представлял нового калеку, а о случившейся трагедии напоминал лишь легкий запах крови, который навсегда впитался в шатер цирка. Арлинг старался не думать, скольким артистам он стал могилой.

К тому времени, когда настал их черед, публика пресытилась трюками и физическим уродством настолько, что едва хлопала. Последним ударом по самолюбию Аджухама стало выступление слепых из Фардоса, которое состоялось перед их выходом.

Шестеро незрячих умело разыграли театральную сцену из жизни императорского двора, развеселив даже суровый балкон. Персонажи, знакомые Арлингу из реальной жизни – Император, Канцлер, палач Педер Понтус, принц Дваро – вызвали у толпы бурю восторга. Слепые артисты пели, танцевали и даже дрались. И если Аджухам изумлялся их способностям умело передвигаться, не сталкиваясь друг с другом, то Регарди поражался смелости их поступка. Нужно было или сильно верить в удачу, или быть круглым дураком, чтобы открыто высмеивать Империю. Однако судьи ни разу не прервали выступление, одобрительно хлопая вместе со всеми. Наверное, Арлинг ничего не понимал в этой жизни. Четверть века назад за подобное могли отрубить голову не только артистам, но и зрителям. Между тем, слепцов долго не отпускали со сцены, а расщедрившийся балкон выставил оценку в семь балов, самую высокую за весь вечер.

– Нас подставили, – прошипел Сейфуллах, понимая, что появление драгана после того, как кучеяры на протяжении получаса высмеивали северян, будет выглядеть смешно и нелепо. Арлинг промолчал, занятый изучением зрителей. Чувство опасности, которое дремало в нем на протяжении всего вечера, неожиданно проснулось, заставляя подозревать в злом умысле каждого. В голову лезли тысячи способов умерщвления Сейфуллаха, которыми мог воспользоваться наемник, сидя, к примеру, в пятом ряду, или в двенадцатом, или даже на балконе. А может, он уже давно расположился у бортика арены и только поджидал их появления. Более удобную позицию для атаки было трудно придумать.

Снаружи усилился ветер, а в последний месяц ветер поднимался всякий раз, когда в его жизни происходила очередная неприятность. Купол шатра гудел под напором воздуха, искажая звуки. Гремели музыканты, кричали зрители, суетились слуги, устанавливающие на сцене декорации для следующего номера. Стрела, игла или дротик пролетят незаметно. Например, под грохот фейерверка.

Сейфуллах тоже волновался, но совсем по другой причине. Когда их объявили, публика замерла, но потом грянула таким взрывом смеха, что халруджи почувствовал, как под куполом зашевелились веревки и крепления. Конечно, то был ветер, но сила тысяч орущих глоток ощущалась почти физически. Впрочем, Аджухам держался хорошо. Регарди даже позавидовал его выдержке.

Не моргнув и глазом, молодой купец отодвинул ведущего в сторону, и громко объявил:

– Дамы и господа! Да благословит вас Омар и наполнит ваши дома богатством и удачей. Перед вами слепой, который не танцует, как марионетка, и не прыгает, как пьяный нарзид. Встречайте – Видящий Во Тьме!

«Вот же, гаденыш», – подумал про себя Арлинг. Использовать легенду о Видящих было смело даже для Сейфуллаха.