Чужая война

Догадка переросла в уверенность, когда его снова ударило о податливую, похожую на глину поверхность. Со всех сторон его окружал узкий, длинный колодец, в который он каким-то чудом свалился. Понять, откуда взялся тоннель на его пути к дну пропасти, времени не было.

Рискуя сломать себе пальцы, Арлинг заскользил по сырым стенкам, но остановить падение удалось не сразу. Раскинув руки и уперев пятки в глиняные бока колодца, Регарди еще какое-то время двигался вниз, пока не завис над неизвестностью. Тоннель оказался не слишком широким. Вдавив спину в его холодный бок, халруджи уперся ногами в противоположную стену и опустил руки, давая им отдых.

Итак, он все еще был жив. Ударенное камнем плечо онемело, пальцы с сорванными ногтями горели огнем, а мысли слепились в тугой комок, от которого не было никакой пользы. Решив, что подняться наверх ему будет не под силу, Арлинг плюнул вниз, чтобы определить глубину колодца. Плевок пролетел недолго, звонко врезавшись в твердую поверхность дна. Десять-пятнадцать салей, предположил он, но смутила не высота, а запах металла, который вдруг ясно почувствовался в затхлом воздухе. На дне могло находиться все что угодно: сундук с сокровищами или доспехи воина, упавшего в него раньше. Впрочем, сознание подсказывало, что быть оптимистом ему сегодня не стоило, а в основание колодца были воткнуты копья, чьи лезвия не затупило время.

— Все хорошо, — прошептал он, чтобы услышать звук своего голоса, но вместо него уловил новый шум, который раздался сверху. Похоже, напоследок судьба решила над ним посмеяться. Не нужно было обладать даром провидения, чтобы понять — на него что-то падало.

Регарди плотнее вдавился в стенку, крепко уперев колени в глину, но, если на него летел валун со скалы, то его попытки удержаться были смешны и нелепы. В лучшем случае его убьет сразу, в худшем — поломает ноги до того, как он рухнет на дно колодца.

Но когда камень завопил голосом Сейфуллаха, у Арлинга открылось второе дыхание. Удача все-таки была на его стороне. Аджухам мог погибнуть тысячи раз — попав под каменную глыбу, сорвавшись в пропасть, рухнув в другой колодец, — но он падал к нему на голову, и халруджи не должен был упустить такой шанс.

— Я здесь, внизу! — крикнул он, вжимаясь в стенки тоннеля и готовясь к удару. Во что бы то ни стало он должен поймать мальчишку.

Сверху уже сыпался дождь из сухой глины и мелкого каменного крошева, когда в стене, на которую опиралась его нога, послышалось едва заметное шевеление. Занятый Аджухамом, который был уже близко, Арлинг не обратил на него внимания, о чем глубоко пожалел через секунду.

Первое лезвие, выскочившее из бокового отверстия в стене, прошло рядом с его ухом, от второго он увернулся, проскользив пару салей вниз, но третье застало его врасплох, потому что в этот момент на него рухнул Сейфуллах. Вцепившись в мальчишку, Регарди крепко обхватил его поперек туловища, удерживаясь над пропастью колодца на одной ноге, которая, казалось, приросла к глиняным стенкам, став обычной, бесчувственной деревяшкой. О том, что случилось со второй ногой, думать не хотелось. Он знал только одно. Тот, кто придумал западню, люто ненавидел своих врагов.

То ли падение Аджухама заставило сработать очередную ловушку, то ли оживление механизма было вопросом времени, но вся нижняя часть тоннеля вдруг ощетинилась стальными прутьями, одно из которых прошло сквозь бедро Регарди, нанизав его на себя, словно тельце мотылька на булавку. Конец прута исчез во впадине на другой стороне колодца, не оставив Арлингу ни малейшего шанса, чтобы освободить ногу.

Халруджи закричал первым, за ним подхватил крик Сейфуллах, который задергался с такой силой, что захотелось немедленно его отпустить.

— Это я, Арлинг! — прошипел Регарди, с трудом разжимая стиснутые от боли зубы.

Аджухам, конечно, ему не поверил, проявив неожиданное проворство для только что упавшего в пропасть человека. Они сражались еще несколько секунд, пока в пальцах у Сейфуллаха не оказалась случайно сорванная с головы халруджи повязка.

— Арлинг? — прохрипел Аджухам, вцепляясь ему в шею. — Ты меня и напугал, черт возьми! Вот уж не думал, что после смерти снова тебя увижу. Хотя кому как не тебе встречать меня на том свете.

«Нет уж, Сейфуллах, на том свете я буду ждать совсем другого человека», — подумал Регарди, раздираемый сотнями разных чувств, среди которых преобладали восторг от того, что мальчишка жив, и страх перед тем, что он лишился ноги. Где-то рядом плавал гигантский осьминог боли, который медленно протягивал к нему щупальца, но пока ему удавалось ловко их отсекать, оставаясь вне досягаемости жалящих присосок.

— Из стены торчат прутья, попробуй на них встать, — хрипло посоветовал он Аджухаму, чувствуя, что его шея долго не выдержит.

— Для рая слишком неудобно, — попробовал пошутить Сейфуллах. — Ни черта не видно. Где мы?