Чужая война

— С Аливией говорили? Милорд, когда я говорил о кораблекрушении, я говорил образно, не надо воспринимать всё так буквально. Меня отправили не с пустыми руками и дали всё, что может помочь выжить и устроиться. Считайте меня вынужденным переселенцем, за которым никто не придёт. Как видите, милорд, я с вами совершенно откровенен и честно признаю, что за мной не стоит никакой силы. По сути, я сейчас нахожусь полностью в ваших руках. Считаете меня угрозой безопасности королевства? Вы легко можете устранить её именно сейчас.

Герцог вновь откинулся на спинку стула и задумчиво принялся изучать сидящего напротив мальчика. Молчание затягивалось. Герцог продолжал хмуриться, что-то обдумывая и пристально глядя на Володю, словно пытаясь увидеть его реакцию. Но тот сидел с совершенно невозмутимым лицом — первое, чему его обучили на Базе, это самоконтроль, потому такие игры на него не действовали. Герцог нахмурился сильнее.

— Слишком простое решение, — наконец проговорил он. — В любом другом случае я бы сказал, что терпеть не могу простых решений, поскольку, как правило, они всегда ошибочны, но с тобой… С тобой я ни в чём не уверен. Ты умеешь управлять людьми и направлять события в нужную тебе сторону… Да-да, я самым внимательным образом изучил все этапы обороны Тортона. Потому меня смущает твоё предложение.

— Знаете, в таких случаях у нас говорят: он знает, что его противник знает о том, что он знает о том, что его противник знает о его знании.

Герцог честно попытался осмыслить логическую конструкцию, даже что-то записал на листе и долго его изучал. Потом хмыкнул.

— Кажется, я понял. Мы оба знаем друг о друге многое и оба подозреваем друг друга. Какой же выход? Ладно, положим, я тебе поверю. Как я понимаю, ты не просто так всё мне рассказал. Тебе надо обустраиваться в совершенно незнакомом тебе месте, обзаводиться знакомыми. Тут ты спасаешь от смерти маленькую девочку и приводишь её к себе в лагерь, где, как я понимаю, ты временно обосновался. С её помощью немного выучил язык и узнал наши обычаи, а весной решил отвести девочку к отцу. Я ничего не напутал?

— Да нет, вы узнали очень много за короткое время.

— Старался. Я весьма старался. — Герцог вдруг вскочил и быстро заходил по комнате. — Ну и что мне с вами делать, князь? Вы не хотите сказать, кто вы на самом деле… нет-нет, я не сомневаюсь в вашем высоком происхождении, это сразу видно, я говорил только о ваших целях. Непонятно, откуда вы, непонятно, как к нам попали. И как вам доверять? Но тут же вы сумели переломить ситуацию в Тортоне и победить в совершенно проигрышном положении. Я собрал много сведений по обороне города, потом почти всю ночь думал, прикидывая, как бы действовал сам, но победы не видел. Мне страшно представить, что будет, если из вашей этой Российской империи заявится хотя бы человек двести таких, как ты.

— Не заявится, милорд. Это была дорога только для одного человека и в один конец.

— И я должен этому поверить?

— Если это не так, то что вы можете сделать? Даже моя смерть ничего не изменит.

— Вот к этому выводу и я пришёл. Признаться, я обдумывал много вариантов по поводу тебя. Скажу честно, твоё устранение было отнюдь не на последнем месте. — Володя устал следить за вышагивающим герцогом и теперь смотрел прямо перед собой, словно ему был совершенно не интересен этот разговор. — Однако я решил остановиться на самой первой идее, которая пришла мне в голову.

— Можно, постараюсь догадаться? Если сомневаешься в ком-то, держи его поближе к себе и наблюдай.

Герцог замер, развернулся на пятках и глянул на Володю.

— Так я и думал, но потом у меня появилась другая идея. Как я слышал от его величества, ты неплохо умеешь анализировать. Как тебе настоящее положение Локхера?

— Катастрофа. Я, конечно, не знаю всего, но если судить по тому, что доходит, то, даже несмотря на победу под Тортоном, положение очень тяжёлое. А если правдивы слухи об ещё одном поражении…

— Правдивы. Хотя там не всё так катастрофично, как говорят.

— Из-за слабой кавалерии у Эриха?

Герцог нахмурился, потом кивнул.

— Да. У него не было возможности организовать преследование. Но главная проблема не там. После поражения у Тортона Эрих снова остался без резервов и теперь вряд ли начнёт наступление… Впрочем, он может и рискнуть. Тем не менее меня тревожит не он, а герцог Торенды и его права на престол.

— Он имеет права на престол Локхера? — насторожился Володя.

— Его бабушка была внучкой брата короля. Песочная башня, но всё же кое-какие права на корону у него есть.

— Очень шаткая башня.

— Правильно, потому сам он никогда не рискнёт. А вот если Эрих ему чуть-чуть поможет…

— Тогда гражданская война.

Лицо герцога вдруг стало жёстким.

— Это вряд ли. У мятежника не так уж много сторонников в столице… осталось.

Володя на последней фразе вздёрнул бровь, выражая живейший интерес.

— Осталось?

— Кто-то сразу к нему примкнул и уехал, кто-то потом бежал, а с самыми опасными приключились разные несчастные случаи.

— Как я понимаю, арестовать высшую знать не так-то просто?

— К сожалению.