Чужая война

В выделенной ему комнате Володя плюхнулся на кровать. Тренькнула струна гитары. Мальчик наклонился и достал её из-под кровати, пытаясь вспомнить, откуда она здесь. Он сам принёс или кто-то из слуг забрал? Не вспомнил и махнул рукой — какая разница? Задумчиво провёл пальцем по струнам… Давно не играл — всё дела и дела. Сделал перебор… нахмурился и оглядел маленькую комнату, которая сильно глушила звук. Взял гитару и вышел на улицу. Устроился на скамейке в небольшой беседке и опять заиграл. Не что-то конкретное, а просто перебирая струны, плетя мелодию словно кружево. Неважно, какой аккорд и какая нота, лишь бы звучало в лад — этакий мелодичный хаос. Потом замолчал, зажав струны, и вдруг решительно ударил по ним…

Добром и словом другу помоги,
И лишь когда грозят ему враги,
Ты можешь силу духа и руки
Вложить в свой гнев, удары и броски.
Своё непревзойдённое оружие
С собой соедини и победи!

Всегда и всюду жертву защити,

Поверженного в схватке пощади,
Достиг победы, снова к ней иди —
Важнее прошлой та, что впереди.
Своё непревзойдённое оружие
Носи в своей груди и пой в пути[1].

Песня не очень подходила под гитару, но Володя постарался всё же максимально приблизить аранжировку к оригиналу. Всё равно не совсем верное звучание, всё-таки ударных не хватает. Нет, это песня определённо не для гитары. Что бы такое более удачное… и под настроение… рыцарское…

Володя хмыкнул… Рыцарь с ржавыми шпорами.

Лечу, ни пуха, ни пера,
Лечу, ни пуха, ни пера,
Я вам признаюсь честно,
Что эта странная игра,
Что эта странная игра
Ужасно интересна.

Воображать, что ты герой,

Добившийся успеха.
Пусть это всё зовут игрой —
Мне это не помеха.

Пускай победы нелегки,

Пускай победы нелегки,
Но такова работа.
Пускай хохочут дураки,
Пускай хохочут дураки,
Глумясь над дон Кихотом.

Их сам оставит в дураках,

Насмешек всех сильнее.
И он прославится в веках,
Восславив Дульсинею[2].

Да уж, герой… Хотя, может, и станет, если Тортон всё-таки удастся отстоять. Сложат легенды о чужеземном князе…

Позади раздалось хлопанье. Володя резко обернулся. Там, удобно расположившись на травке, сидели Аливия с братом.

— И давно вы тут?

— С момента, как вы заиграли какую-то странную мелодию, милорд.

— Володь, а ты мне раньше эти песни не пел. И знаешь, я почти всё-всё поняла. Давай продолжим учить твой язык! Мне он нравится. И кто такая Дульсинея, которую ты восславлял? — В голосе девочки послышались ревнивые нотки. — Она была твоя невеста на родине, да?

Мальчик расхохотался.

— Потише, стрекоза, я не могу на всё сразу ответить. А насчёт Дульсинеи можешь не переживать, эта почтенная дама — невеста одного благородного рыцаря, который отправился в путь, чтобы восславить её имя, побеждая врагов.

— Ух ты! — Глазёнки Аливии радостно засверкали. Тут она покосилась на брата: — А ты бы вот так смог отправиться в путь, чтобы прославить свою невесту?

Руперт отчаянно покраснел, потом пробормотал, что типа всё это ерунда и что он не благородный, чтобы заниматься разной дурью. Тут он глянул на Володю и совсем смутился.

— Простите, ваше сиятельство, я совсем не имел в виду вас…

Володя перескочил через перила беседки, оставив гитару там, сорвал несколько невзрачных цветков, подошёл к Аливии и опустился перед ней на колени, протянув букетик.

— Всё ради вас, прекрасная леди.

Аливия вдруг смутилась, покраснела и замерла, не зная, что сказать. Володя улыбнулся, связал стебельки и приладил букетик девочке в волосы. Потом протянул руку и слегка ущипнул её за нос.

— Ай! — Аливия обиженно пискнула и уставилась на Володю.

— Рот закрой, а то птичка залетит, — серьёзно посоветовал мальчик.

Рядом невоспитанно хрюкнул Руперт и отчаянно попытался не расхохотаться.

Володя сыграл ещё несколько мелодий, а Аливия попросила записать слова про «нам дворцов заманчивые своды не заменят никогда свободы» — решила попробовать перевести. Мальчик поднялся.

— Вот что, Кнопка, пошли-ка в дом, там и займёмся. Я тебе помогу. Заодно продолжим язык изучать.

— А тебе не надо по делам? — тревожно и с отчаянной надеждой спросила девочка.

— Нет, — усмехнулся мальчик. — Сегодня я до вечера совершенно свободен.

— Ура-а-а-а!!! — Аливия вскочила и заскакала вокруг Володи, но тут же скривилась от боли.

— Говорил же, не скачи пока! Ещё недельку спокойно посиди, а потом хоть на голове стой.