Чужая война

— Ничего не понимаю. — Эльрик присел на кровать с нераскуренной трубкой в руках. Огляделся в поисках огнива. Дверь распахнулась. Ввалился Элидор, злой и веселый, и вместо «здравствуй» выпалил:

— Ты был прав.

— Здравствуй, — сказал Эльрик, бросив искать огниво и прикуривая от магического огонька. — Я знаю. А в чем прав-то?

— Ну-ка, ну-ка. — Голос Элидора резко изменился. Стал каким-то совсем уж гадким, склизким таким, паскудненьким. — Ты что с собой сделал?

— Это не я. — Де Фокс хмуро затянулся. — Ты сказать что-то хотел.

— Знаешь, — эльф наклонил голову, разглядывая Эльрика, — в этом что-то есть. Нет, я серьезно.

— Д’шагах!

— В кои-то веки говоришь шефанго, что он хорошо выглядит, и что взамен? — обиженно пробурчал Элидор. — Посылают. Сам Д’шагах!

— Следи за интонацией, придурок. Я-то тебя послал. А ты мне пожелал хорошей дороги. Ты новости принес или обижаться пришел? Если да, то говори.

— Если да. Ты кури-кури. А то трубка погаснет. Ты был прав, угроза идет не только с Востока и Запада. Помнишь орков в Аквитоне?

— Ну.

— Большие военные силы собраны в государстве, называемом Готландия.

— Это где?

— Не знаю. Готландцы заключили союз с орками, живущими на севере Айнодора. Собственно, это они оттянули на себя гарнизон в тот день, когда был сожжен город Кины. К барбакитам, рилдиранам или «Бичам» это отношения не имеет. Во всяком случае, аквитонские орки точно не служат ни Зигфриду, ни императору готскому. Они вообще новоопаленные. Изгнанники.

— Ну и ладно. — Де Фоксу было лень думать о войне, а уж тем паче действовать. — Светлых прижмут с трех сторон, но на то они и Светлые, чтобы их прижимали.

— Ты все еще не понял? — Элидор воззрился на него с изумленной жалостью. — Да ведь ты-то тоже Светлый. Уже почти месяц.

— Я домой хочу, Элидор! Домой, понимаешь? — император впился зубами в мундштук, и тот сломался с треском. — От ханзер хисс эльфе! Зеш гратге геррс! — Эльрик отшвырнул горящую трубку и прошелся по келье из угла в угол. — То, что вы с Симом умудрились втянуть меня во всю эту кашу, еще не означает, что я собираюсь расхлебывать ее дальше.

Он остановился, уставившись на улыбающегося эльфа, как на врага. Трубка тлела в углу, и Эльрик машинально забрал «силу» у чахлого огонька.

— Тебе, кстати, тоже не мешало бы на Айнодор наведаться, принц новоиспеченный, — проговорил он уже спокойнее. — Здесь все кончилось. Для того Мессера, который мы знаем, все кончилось. Пусть смертные грызутся между собой…

— Да, а мы отсидимся на Айнодоре и на Ямах Собаки. Так? Туда никто не сунется. Вы, как всем известно, — самые что ни на есть черные-расчерные чернушники…

— Мы не Черные! — Эльрик вновь начал сердиться. Элидор все сказал верно. Но тон его не понравился де Фоксу. Совсем не понравился. Можно было подумать, что эльф подозревает шефанго в трусости.

— А в чем разница-то?

— Черные — воплощенная подлость. Это крысы, понятно? А Тьма подлости не приемлет. Трусости не приемлет. Тьма — это… это Тьма.

— Ну-ну. — Эльф бесцеремонно развалился на койке. — Тебе виднее. Демиурги нас с Киной обещали забросить в Грэс. Оттуда до Айнодора рукой подать. Подниму там войска и — назад.

— Ты серьезно?

— Князь. — Элидор смотрел на Эльрика и улыбался.

— Чтоб вам всем провалиться! — тусклым голосом пробормотал император.

— Непременно! — Эльф уже просто скалился во все зубы. — Прямо сегодня. Буквально скоро. Вот только Кина соберется.

— Как?.. Вы… уже?

— Ага. Сколько же можно здесь торчать? Всем домой хочется. Да, кстати, у меня тут завалялось ненужное. Я по — думал, может, тебе пригодится. Дерьма, сам знаешь, не жалко.

Он кинул Эльрику серебряный футляр, в каких хранят дорогие свитки.

Эльрик без особого интереса достал свеженький, мягкий пергамент. Развернул его. И снова выругался. Но уже восхищенно:

— Ханзер хисс!

Это была карта. Подробная карта Материка. Переливаясь всеми цветами радуги, империи, баронства, королевства глянули на шефанго, ослепив и восхитив количеством. Как их все-таки много! И как трудно будет им объединиться, если Ямы Собаки начнут-таки завоевания!

— Спасибо.

— Да не за что. Я ж говорю — завалялась. У вас, я слышал, подробных карт Материка маловато.

— У нас их вообще нет. Новых.

— Ну вот и развивайтесь. Дикари. — Элидор соскочил с кровати, прошелся по тесной келье, повторяя недавний маршрут де Фокса.

— Ладно. Пора нам. Может, еще увидимся.

— Как получится. — Эльрик вытряхнул из сумки, с самого дна, шелковый сверток. Встряхнул, разворачивая блестящий, струящийся, сияющий тьмой и зеленью плащ императора. Горностаевый мех лился светящейся рекой. — Держи. У вас там, в замках, я слышал, сыровато.

Эльрик де Фокс

Ветер несся по двору, собираясь в маленькие смерчи, прихватывая края плащей и играя лошадиными гривами.

Кина плакала. И улыбалась сквозь слезы. И пришлось поцеловать ее в нос и соврать, что мы еще увидимся. А она поверила. Но все равно плакала.

В большом смерче уже неслись облака. Ветер крутился, подвывая.

Элидор поднял руку, прощаясь. Я кивнул. Вскочил в седло, и Тарсаш сам пошел к воротам. А Кина и Элидор исчезли в воющем вихре.

Вот и все.

Теперь-то уж точно — все.