Чужая война

Скрючившись возле стены, я силился унять боль и наблюдал, как из комнаты появились первые «охваченные», вооруженные автоматами Калашникова. Несмотря на пожар во внутренностях, я все же нашел в себе силы, чтобы открыть огонь. «Вихрь» в моих руках заговорил, выплевывая пулю за пулей. Первую «куклу» буквально размазало по стене. Вторую отбросило назад в комнату. Третью прикончила Василиса. Четвертая с дыркой во лбу осталась валяться в коридоре, это было дело рук Боксера.

— Это подстава. Уходим. Здесь нет Кузнеца, — выкашлял я слова, когда смог восстановить дыхание.

Но ребята это понимали уже и так.

В коридоре вдруг стало не продохнуть от «охваченных». Двери со всех сторон коридора распахнулись, и на нас хлынула грязевая лавина «кукол». Они были вооружены клинками и пистолетами. Завертелось.

Когда все закончилось, я помнил этот бой, как набор разрозненных фрагментов, словно режиссер киноленты вырезал кадры, оставив только самые важные. Вот я стреляю из «Вихря», и двое «кукол» самого решительного вида падают изрешеченные на бетонный пол. Вот на меня летит озверевший мужик с намерением разорвать голыми руками, я стреляю ему в лицо. Глаза как нет, но это его не останавливает, и только выстрел в голову отправляет его на тот свет. Следующий кадр: я вижу, как Василиса мечется из стороны в сторону, отражая мечом удары и нанося свои. Вокруг нее уже растет гора искалеченных «кукол» с отрубленными кистями рук, посеченными ногами, с изуродованными лицами. Я вижу, как Боксер расстреливает последнюю обойму, откидывает в сторону ненужный «Вихрь», выхватывает меч и бросается в бой. В моем автомате кончаются патроны. Я тоже выхватываю меч из-за спины. В одной руке клинок, в другой пистолет. Слышу позади шаги, разворачиваюсь и стреляю в лицо подбегающей женщине с крысиным хвостиком и видом провинциального библиотекаря. Следующий кадр: я отвожу чужой удар клинка в сторону, подныриваю под него и стреляю два раза в упор. Помню четкую мысль: надо вернуться в кабинет, вдруг Кузнец все-таки там. И я бросаюсь к дверям. Следующий кадр: я вижу Дуплета. Он все так же сидит за столом, но теперь смотрит вглубь себя. Благодаря нейрофону он видит весь бой, словно сам принимает в нем участие. Моего появления он явно не ждал, и когда я хладнокровно расстреливаю его, Дуплет продолжает улыбаться, радуясь удачной ловушке, в которой мы оказались. Новый кадр: я в коридоре. «Кукол» слишком много. Нам не справиться. Удивительно, что мы все еще живы. Отделались только легкими ранами. У Василисы разорвана щека, левая штанина пропиталась кровью. У Боксера левая рука в крови. Я вижу массивного мужика с огромными руками. Он бежит ко мне. В его руках клинок. Я узнаю его. Это Борис Никонов по прозвищу Паспарту. Один из подручных Кузнеца. Я бью его в лицо мечом. И снова бью. Он пропускает и падает мертвый. Кровь повсюду. Следующий кадр: я вижу того спящего парня в джинсе, что мы встретили на лестнице, он целится в меня. Я успеваю первым. Его голова взрывается. И снова провал, и я вижу, как мы бежим, перепрыгивая через ступеньки, по главной лестнице общежития. По пути нам попадаются «охваченные». Мы убиваем их. Вот и первый этаж. Новый кадр: я вижу мертвого Кощея, он лежит у стены с дыркой в голове, и вид у него такой потерянный. Рядом лежит старик Голубев, охранник общаги, и Ванька Конвейер.

Мы все-таки спаслись. Перебежав дорогу, я ворвался в машину как ураган, чуть дверь не выломал. Максим Рогов сидел испуганный на водительском кресле. Он все понял без слов. Мотор взревел, и мы отчалили от поребрика. На удивление нас никто не преследовал. Василису трясло, как в лихорадке, зубы выбивали барабанную дробь. Она видела мертвого Кощея. Она уже знает, кого потеряла.

— Гладиатор, куда? — крикнул Рогов.

— Покружи по району, а затем к площади Конституции.

Я назвал точный адрес моего логова. В контору нам сейчас соваться было нельзя. Люди Кузнеца нас ждали, стало быть, это была ловушка, в которую нас четко привели. Но как же так, ренегат же убит?! Прапорщик мертв. Стало быть, либо ренегатов несколько, либо я промахнулся, казнив Трофимова. Об этом надо было подумать, но сначала я должен узнать, как дела у других командиров, что с операцией «Наковальня»

Глава 34

Операция «Наковальня» провалилась с треском. Никакого Кузнеца в общежитии не было, да и откуда ему там было взяться? Для нас расставили ловушку и аккуратно завели в нее. То, что мы вырвались, было настоящим чудом. Я до сих пор не мог поверить в это. Но это мы, а что там у других ребят?