Чужая война

Воздух тоже был - дышал я свободно, и сила тяжести, и нормальное атмосферное давление, и прежняя одежда на мне. Не хватало некоторых вещей, которые я носил с собой, мелочи, которые в случае необходимости могли стать оружием. Но я не был уверен, что они мне понадобятся, отбиваться в мраке было не от кого - я был в помещении, или, точнее, в камере, совершенно один.

Снаружи не проникали звуки, я откашлялся, произнёс несколько слов по-русски - то, как мы выражаем свои чувства в нестандартных ситуациях, ничем не заменить. Но звуки ушли в никуда, не отразились от стен или потолка.

Пришлось встать, почувствовать себя абсолютно здоровым - дырка, в которую мне что-то ввела дочка Зана, затянулась без следа, и никаких неприятных ощущений не осталось. Зародыш в мозгу ворочался, я ощущал лёгкую щекотку там, где ничего чесаться не должно, значит, моё второе Я тоже чувствовало себя неплохо и напоминало, что я у себя не один.

- Внешнее воздействие блокировано, - вдруг выдал му-анг-ни, - угроза потери контроля отсутствует. И перестань быть таким рассеянным, Дэн, слияние завершено, и у меня нет никакого желания умирать вместе с тобой.

От неожиданности я заморгал. Первый раз зародыш разговаривал со мной нормальным человеческим языком, а не списком команд, отчётов и напоминаний.

- Я стараюсь, Маня, - сказал вслух.

Но зародыш не отвечал, и вообще, исчез. Видимо, ресурс общения со мной был исчерпан.

Помещение было квадратным, от стены до стены десять шагов, сколько метров в верх - я не смог выяснить, прыжки ничего не дали, а по стенам я ещё не научился забираться без специальных приспособлений. Внутренний таймер утверждал, что здесь я пробыл почти местные сутки, без связи с внешним миром, наверняка Зан и Илли беспокоились, или наоборот, вздохнули с облегчением. Поразмышлять на эту тему я не успел, одна из стен пропала, в смежном помещении стояли два бойца в шлемах и с наставленным на меня оружием.

- Выходи, - сказал левый.

- И побыстрее, - добавил правый.

Но когда я подошёл к ним, они посторонились, словно старались до меня не дотрагиваться.

Пол пошёл вниз, и мы переместились в новую комнату, квадратную, со светлыми стенами и упругим полом. На нём лежали два коврика.

- Очная ставка? - спросил я у провожатых.

Те вопроса не поняли, разошлись и встали передо мной у стены, а на той, что была слева от меня, появился проём, в который вошёл знакомый мне человек, которого я никак не рассчитывал здесь увидеть.

С момента нашей первой и последней встречи Айяти слегка изменился. Грязно-белый халат сменился на чёрную униформу с серебряным значком на левом рукаве, а вот ботинки и татуировка на выбритой макушке остались прежними. Он сделал движение рукой, и моих провожатых как ветром сдуло. В буквальном смысле, их вдавило в стену, и оба бойца исчезли.

- Ты не представляешь, Дэн, какой переполох тут устроил, - таинственный хозяин Гниллса уселся на коврик, скрестив ноги, и жестом предложил мне сделать то же самое. Свою привычку говорить, едва шевеля губами, он не поменял. - Понимаю, что ты пошутил, но, когда в этом здании слышат о пределах поддержки Совета, это очень серьёзно. Хорошо, что я был в пяти переходах, а сигнал тревоги идёт на любое расстояние.

- Тем не менее ты успел, - предположил я.

- Для тебя это не имело значения. Жизни хранителю из пределов на планете Кольца почти ничего не угрожает, наоборот, целые сутки это управление не принимает посетителей и ждёт, когда же наконец кто-то выяснит, кто ты такой. Ты почти остановил жизнь целой планеты, Дэн, о хранители из пятого предела бывают тут с инспекцией раз в сто лет.

- Не пойму, что в этом такого важного, - покачал я головой. - Мне казалось, что как раз ты пошутил, когда мы истребитель угоняли у пришельцев.

- Давай-ка я тебе объясню, во что ты вляпался, - Айяти погладил макушку, и мне показалось, что между его ладонью и кожей головы пробежали искры, - каждый предел поддержки Совета не зависит от других. Первый общий для всех, космические войска и станции. Второй - обеспечение и резервные силы, и так далее. Цифры ничего не значат, третий предел гораздо важнее восьмого, а пятый примерно равен по влиянию девятому.

- А одиннадцатый?

- Его не существует, - Айяти хлопнул в ладоши. - Пустотой звук. Если кто-то из хранителей попадает в сложную ситуацию, в критическую, из которой нет выхода, и его жизнь или свобода ценны для Кольца, он называет одиннадцатый предел. Не просто кричит в никуда, а говорит это вот в таких местах, где каждый звук и каждое движение обрабатываются модулем аналитики и управления. И тогда те, кто отвечает за безопасность Совета Кольца, об этом узнают.

- Не понимаю.