Чужая война (СИ)

— О, по поводу выгодности — не переживай, всё будет, но только когда совсем стемнеет, — я повернулся в сторону графа. — Леон, напомните, что было сказано на первом нашем совещании?

— Вы говорили о том, как мы будем менять ландшафт… — граф Сайрас рефлекторно почесал голову, пытаясь вспомнить, о чём идёт речь.

— Именно! — Я поднялся с места и решительно заявил: — Эльт, вам и вашей бригаде выдадут самое страшное оружие…

Капитан, только услышав свою фамилию, мгновенно подхватился:

— Кассетные бомбы, начинённые отравленными дротиками с системой автовоспламенения?

— Хуже, сапёрные лопатки. На весь оставшийся день вашим главным врагом становится…

Все присутствующие с замиранием, стараясь не дышать, следили за моим перстом, словно я им сейчас буду творить историю. Когда же мой палец наконец достиг своей цели, послышался всеобщий вздох облегчения, а вернувшаяся Миюми и вовсе повалилась в обморок.

— …этот вот холм. И разыщите для меня кто-нибудь компас.

***

Было ещё много споров, ругани, предложений разной степени тупизны, но ближе к полуночи я покинул штаб с твёрдой уверенностью в том, что у нас появилось нечто похожее на план завтрашнего дня. Оставалась самая малость: убедить завтрашний день пройти по нашему плану и никак иначе.

Главная проблема была в том, что Ресс мог промедлить и выяснить какую-то деталь моих приготовлений, тогда все наши труды пошли бы прахом.

Мой план был глупым, наивным, авантюристским, местами построенным исключительно на совпадениях. Словом, бомбой, и поэтому он понравился всем, кроме Леона Сайраса. Это было своеобразным знаком качества: если бы план за моим авторством пришёлся ему по вкусу, его немедленно следовало бы изменить.

Я был на таком моральном подъёме, что чувствовал, что сейчас мне под силу свернуть даже горы. В некотором смысле это сейчас и происходило где-то снаружи лагеря. Оттуда, из вечерней полутьмы периодически доносились непонятные постороннему наблюдателю крики: «Ройбля!», «Живеебля!» и «Капаюкакмогубля!», показывавшие, что работа кипит. По идее стоило пойти проведать, как там справляется Эльт, но после недели воздержания, единственным моим желанием было пойти и, где-нибудь уединившись, предаться грязному, бесконтрольному чревоугодию.

К сожалению, уединиться не вышло: в моей палатке оказались посторонние, которые покинули штаб, как мне казалось, чтобы найти себе место для сна: Ноа Кейтлетт и крутящийся рядом Альт Цион.

— Это вообще-то моя палатка! — напомнил я с возмущением.

— Это вообще-то палатка командующего, — ехидно возразила Ноа. — Если ты умеешь читать, то сможешь найти на входе соответствующую табличку.

— Я командующий!

— Ты себе льстишь. Кроме того, я тоже командующая. А теперь, когда мы выяснили, что моя линейка ничуть не меньше твоей, выйди вон и не мешай переодеваться. Позже, так и быть, тебе будет выделен уголок в нашей общей палатке командующего.

Мне нечего было возразить и поэтому, пылая гневом, я вышел на улицу, твёрдо решив на ком-нибудь его выместить. Как раз вовремя из палатки вышел и Альт, которого тоже прогнали.

— Быстро найди своей командующей отдельную палатку!

К моему удивлению, несмотря на то, что я страшно пучил глаза и добавил в голос командирские нотки, это не произвело на Альта абсолютно никакого впечатления.

— Мне приказано игнорировать любое ваше распоряжение, командующий Рор.

— Я запрещаю тебе игнорировать меня! — прикрикнул я на него, но тоже без толку.

Любой мой подчинённый наверное бы уже провалился сквозь землю, стараясь исполнить приказ, но Альт лишь покачал головой.

— Это логически невозможно.

Разгадка, в чём причина такого неповиновения, была в общем-то простой. Нет, помощник Ноа не обрёл внезапное мужество и не сделал себе пересадку некоторых мужских органов. Всё было гораздо проще — он боялся её куда сильнее меня.

Мне хотелось взвыть, но упреждая такой поступок из палатки послышался голос Кейтлетт:

— Рор, прекрати там скрежетать зубами и топтать землю. Сходи лучше за ужином.

— Да ни в жизнь! Я тебе не прислуга!

Увы, мой живот был иного мнения, о чём громогласно сообщил, заставив дёрнуться от испуга несколько проходящих по своим делам солдат.

— Всё в порядке, он ручной, — прокомментировал я и отправился на поиски Миюми — она всяко лучше моего могла состряпать ужин.

Это оказалось не так-то просто: девушка словно пропала. Её не было на кухне; в штабе, где в полутьме дымил своей трубкой Лой, её тоже не видели; Леон лишь развёл руками, но поинтересовался, не организовать ли ему поиски.

Я и раньше замечал за своей помощницей умение как бы растворяться в толпе, оказываясь вне зоны внимания. Её пропускали всегда и везде, невзирая ни на какие запреты. Солдаты попросту млели от одного голоса Миюми, вырубая мозг начисто. Будь у девушки злой умысел, она могла бы стать своеобразной королевой, но к счастью, заниженная самооценка и стеснительность спасли мою армию от столь скорбной участи.