Чужая война (СИ)

Настроение в палатке разом изменилось. Гоа Эльт, похоже, уже вовсю планировал, что могла натворить его бригада если выдать им хотя бы лопаты, Лой Ноктим тоже остался доволен, хоть и по иному поводу. Даже графа Сайраса моя речь проняла. Во всяком случае, против он ничего не высказал. Вслух. Ну, или я его не услышал.

Встреча

После моей речи и обсуждения каких-то мелочей, совещание в штабе решили закончить — время было уже поздним, требовалось переправляться.

Когда я покинул палатку, на улице уже стояла вечерняя полутьма. Нельзя было затягивать с этой «традиционной» встречей, хотя она и мне казалась сущей глупостью. Так или иначе я теперь был Рейландом Рором. Странности — это одно, а вот коренное изменение поведения и попытка идти против течения могла вызвать много лишних вопросов, отвечать на которые, возможно, придётся при участии раскалённой кочерги.

А ведь пока закончится весь церемониал и моя нога ступит в новый лагерь, дело могло перевалить далеко за полночь — а хотелось бы ещё и поспать.

Для переправки на противоположный берег и последующей встречи с предводителем «лунных» мне выделили лодку и аж двух капралов, которых, судя по всему, звали Гребибля и Гребубля. Во всяком случае, ничего другого они не говорили.

После всех моих сегодняшних «приключений» это небольшое путешествие выглядело чем-то лёгким и даже расслабляющим: вечер, природа. Так мне казалось вплоть до того момента, как лодка причалила.

Разумеется, первое, что я сделал, ступив на твёрдую землю с другой стороны реки, так это весело наступил на какую-то кочку, которая только выглядела твёрдой. Только с помощью «гребанных» капралов мне удалось не уйти в ил по самую благородную свою часть.

Дальнейшее путешествие проходило ничуть не легче. Идти по заросшему полю, которое едва видно в темноте — удовольствие сомнительное и травмоопасное. Фонари же взять никто не догадался, а ночь стояла безлунная, тёмная. Ведь и предположений не было, что после заката последует ночь! И хуже того — будет темно! Пришлось уткнуться носом себе в ноги, высматривая каждый камешек. Радовало хоть то, что куда именно требовалось идти, видно было прекрасно.

Вдалеке на небольшом холмике стояла здоровенная палатка, весьма неплохо освещённая. Нас в ней, судя по всему, уже некоторое время ждали. И если я всё правильно рассчитал, то довольно долго. Судя по воспоминаниям Рейланда, эти традиционные встречи проводились на закате. Символизм, все дела.

Где-то на полпути я неожиданно понял, что света с холма стало заметно больше. Причиной тому была та самая палатка на холме. А точнее огонь, который «обнял» её со всех сторон. Вокруг плясали тёмные силуэты, судорожно пытающиеся её потушить, не имея при себе ничего, кроме желания это сделать.

Я, сбавив ход, слегка улыбнулся - всегда приятно совершать променад глядя на то, как кто-то носился, словно при пожаре. В данном случае так ещё и буквально.

К тому времени как мы втроём взобрались на холм, палатка уже окончательно догорела, оставив после себя только неприятный запах и закопчённых с ног до головы несостоявшихся пожарных.

«Лунных» насчитывалось человек пятнадцать. Не сказать, что они сильно от нас отличались: похожая форма других цветов, примерно те же знаки различия. Пара человек держала, несмотря на полную бессмысленность данного действия, знамена. В темноте абсолютно не было видно, что именно они из себя представляли, но, надо понимать, там находился флаг королевства Тофхельм, знамя «лунных» и какой-нибудь штандарт.

Командующий противника, точнее командующая, стояла, освещенная всего одним фонарём, периодически бросала злобные взгляды своих серых глаз на растрёпанного, полноватого адъютанта. Судя по тому, что выглядел он как шахтёр, несколько суток подряд добывавший уголь — он и был причиной пожара.

Её имя Рейланду было очень хорошо известно. Недаром он от него рефлекторно кривился — Ноа Кейтлетт. Наверное, она была даже по-своему красива: светлые, почти белые волосы, хорошая из-за многочисленных тренировок фигура, средний рост, однако Ноа никак не старалась это подчеркнуть или обозначить. На ней был в общем-то обыкновенный мундир, пускай и отличительный из-за наград и регалий, как у меня самого или других офицеров. Будь у неё немного иной тип фигуры и волосы буквально на пять сантиметров короче — её можно было бы перепутать с мужчиной.

И что-то мне подсказывало, даже без всяких обращений к памяти моего альтер-эго, что всё это было сделано совсем не случайно и не из праздного желания выделиться. Напротив, судя по всему Ноа как раз желала обратного. Только дело тут было совсем не в одежде.