Чужая здесь, не своя там. Дилогия (СИ)

Я попыталась придать своему лицу выражение как у заговорщика.

– Знаете, когда он не кричит, а тихим, почти спокойным голосом, в котором сквозит такая острая язвительность, что аж уши режет, говорит, что я бездарь, который испортил очередную заготовку, сложно поддаваться его обаянию.

– Наверняка.

Я кивнула и продолжила:

– Даже если я добиваюсь определенных успехов, то слышу в основном: “Не так уж вы и безнадежны, благородная эдель”. Как думаете, я и тут поддаюсь его обаянию?

– Вряд ли.

– В точку.

Я вошла во вкус и даже взмахнула рукой с ложечкой, на которой остался кусочек крема. Разумеется, мне удалось вымазать своего собеседника – крем отцепился от ложечки и оказался на его рубашке.

– Прости ради Рауда! – принялась восклицать я. – Я не хотела!

При попытке помочь Стейниру, салфетки высыпались у меня из рук, попутно я чуть не задела его чашку, затем неудачно зацепила меню и выпало из рук Данфера.

Данфер и Стейнир бессовестно хохотали. А я чувствовала, как кровь приливает к щекам: до чего же мне стыдно-то было!

– Как-то не очень нам везет, когда оказываемся за одним столом, – отсмеявшись, заметил Маршез. – Все вместе.

– Угу, – буркнула я, от досады чуть ли не плача.

– Так на чем мы там остановились? От чего вы не поддаетесь очарованию эда Йеннера?

– Теперь надо перечислить, когда я поддаюсь ему? Хорошо. – Я злилась на саму себя, но удержать эмоции в себе уже не могла. В общем, меня несколько понесло: – Когда он работает. Вы выдели его лицо в такие моменты? – Стейнир покачал головой, капельку нахмурившись. – А я видела. Ничего общего с этим, – я махнула рукой в сторону, где мастер сейчас был, – не имеет. Одухотворенное. Вот. Именно такое оно в такие минуты. Задумчивое, сосредоточенное. И одухотворенное. Повторяюсь, да. Неземное какое-то даже. И торжествующее, если получается. Но торжество не зловещее, а восторженное, хоть и самодовольное, не без этого.

Выпалила я и поняла, что вообще говорила. Ну почему стоит только оказаться рядом Стейниру, и я несу всякую чушь? Это ж надо было додуматься: в присутствии одного мужчины, так говорить о другом. В присутствии нравившегося мне мужчины.

– Повезло вам с наставником, а ему с такой преданной ученицей, – сухо заметил Стейнир.

От досады хотелось настучать злополучном ложкой себе по рукам, а лучше по лбу.

Тягостную тишину разрушил как раз обсуждаемый ранее.

– Привет, болезный, – бодро произнес Джемтир, протягиваю руку Данферу.

– Я уже выздоровел.

– Вот и замечательно, – довольно кивнул Йеннер. – Значит отлынивающая ученица навестит своего бедного, старого мастера.

– Скорее прибедняющегося, – заметил Стейнир.

– Куда мне до некоторых, – с ухмылкой ответил его друг.

Мне стало несколько неуютно, и я усиленно пыталась придумать, чем бы разбавить разговор, или как удачно ответить мастеру, как мужчину переглянулись и, видимо, поняв известную только им шутку, расхохотались.

Успокоившись, мастер вновь обратился ко мне:

– Ну так что, когда благородная эдель соизволит уделить внимание и учебе?

– Через три дня.

– А что ж не раньше?

– Столько дел, столько дел. Учеба и подождет, – вмешался Стейнир. И не дал мне и слова вставить. – Завтра к Уотиненам, потом видимо день отдыха, ну а потом в тир. Это точно никак пропустить нельзя.

– В особенности тир, – сухо заметил Джетмир, а глаза-то улыбались.

– Именно. Будем Данфера учить стрелять.

“Будем!”

Я повернулась к Данику.

– Инструкторы там может и хорошие, но Стейнир точно лучше все разъяснит, – совершенно серьезно произнес подопечный.

Спелись, значит.

***

– Я ждал тебя пораньше, – протянул мастер и вернул часы в карман явно парадного жилета, хотя в чайной он был совсем в другом.

– Вообще-то я и не собиралась…

– Конечно-конечно, я так и понял.

Я действительно не собиралась приходить.

Мы с Даником вернулись домой из чайной с совершенно разным настроением и состоянием. Подопечный был доволен, хоть и пытался скрыть негаданную радость. Я же была растеряна. И пока я сидела и задумчиво размешивала сахар в неизвестно уже какой за сегодня по счету чашке чая, к нам заглянула Элодия. Неугомонная женщина просто так, без повода, решила устроить у себя дома праздник: День яблочного пирога. Мне хоть и было предложено присоединиться, но я отказалась. Просто не вписалась бы в атмосферу всеобщего веселья. А портить другим настроение своим кислым видом не хотелось. Не сказать, что я была расстроена чем-то. Просто не было настроения и все тут. Да еще и мысли о том, что завтра ехать к полковнику… Что ему говорить, как с ним себя вести?

Я осталась одна. Побродила по дому, попыталась найти себе занятие. Не нашла. И плюнув на все, пошла в мастерскую. Там-то я точно могла бы сообразить, чем себя отвлечь.

– Ну значит сама виновата. Теперь будет меньше времени на объяснения.

Я удивленно посмотрела на мастера, которого все еще не привыкла называть на “ты”.

– Какое еще объяснение?

– Такое, – передразнил он. – Садись, разглядывай. – Он указал на свой стол, где были разбросаны листы с какими-то схемами. – И рассказывай, что видишь.