Чужая здесь, не своя там. Дилогия (СИ)

– Как же мне не хотелось, чтобы моя дочь выросла такой глупой! – воскликнула мать. – Ты слепая? Он же использовал тебя, чтобы подобраться к отцу!

Я неосознанно выдернула руку и покосилась на Стейнира.

– Этого не может быть. – Несмотря на внутреннее смятение, говорила я уверенно.

– Да неужели, – едко заметила мать.

– А как же поездка? Не проще ли было просто дождаться, когда вы приедете?

– Может быть хотел усыпить твое внимание.

– Я не верю тебе.

– Что же вы молчите, молодой человек? – обратилась она к Стейниру.

– Вы же за меня уже все решили. Зачем тратить слова, которые вы с легкостью будете опровергать?

Мать чуть ли не зашипела.

– И знаете, – теперь уже Стейнир обращался к отцу, – сейчас у меня уже нет мыслей о мести. – Голос его был полон сожаления и будто бы жалости, со снисходительной ноткой. – Я смотрю на вас и мне вас даже жаль.

– Тейн, – прошептала я.

Он поцеловал мне руку и произнес:

– Я все же пойду. Вам и без меня есть о чем поговорить.

Провожать его не стала.

Мы говорили чуть ли не до ночи. На меня много чего еще вылилось. А меня не покидали мысли, что с приездом родителей стало все еще хуже.

Волшебство встречи развеялось, заменилось на горесть осознавания, что вся моя жизнь – все та же чья-то игра, где у меня нет своего мнения, нет права решать самой, выбирать. Нет свободы.

Мать была категорически против нашего брака. Отец молчал – не поддерживал ее, но и не останавливал.

Мне приводились разные доводы, но я для себя уже все решила – в этом я была точно уверена. Мать даже попробовала намекнуть на новый приворот

– Это уже смешно, мама.

– Я не знаю как до тебя достучаться.

– Ты хотела сказать, как вынудить сделать меня так, как нужно тебе?

– Ты не права.

– А откуда у тебя уверенность, что ты права?

– Я мать.

– Это все объясняет, – хмыкнула я. – Только мне всегда казалось, что мать должна поддерживать своего ребенка.

– Со временем ты поймешь, что я действительно права. Эрнелд, что же ты молчишь?

– Тебя сложно переспорить, когда ты так уверена в своих словах, Нел. – А затем он повернулся ко мне. – Я все же не верю, что у Стейнира дурные намерения.

– Да ты и к Ровенийским благосклонно относился! Подумаешь, приворот, если девочка и без того симпатизирует парню.

– Они могли ее защитить! – отец впервые повысил голос.

Мать покачала головой.

– От кого или чего защищать? Не вы ли сами из нее сделали потом приманку?

– Ты же знаешь, если бы я не согласился, нас бы не отпустили в Адарию.

Я переводила взгляд с одного родителя на другого и меня все сильнее накрывала какая-то безысходность. Не осталось сил на какие-то яркие эмоции. Все тускло и безнадежно.

– Пожалуй, пойду. Выясняйте без меня, кто поступил и поступает правильно. А я буду дальше спокойно жить так, как и жила. Без вашего вмешательства.

– Астари! – Меня окликнула мать.

– Доброй ночи.

Моя семья была со мной, а я не могла сказать, что рада. Они живы, здоровы, в относительном благополучии, но… Но не со мной. Мы все также далеки друг от друга.

Но все это не относилось к моему брату. Вот с ним мне было легко, спокойно. Так, как и должно было быть.

***

Со Стейниром мы виделись чуть ли не тайком. Пока родители были в нашем доме, он там появляться не мог. Мне не хотелось лишних ссор, стычек. Хотя я и понимала, что вечно это длиться не могло.

– Почему я должна кого-то выбирать? – вздохнула я.

Мы сидели прямо на перекладине забора, который ограждал территорию участка Стейнира.

– Они столько лет не видели тебя, не могли как-то повлиять. И сейчас, видимо, уверены, что ты все та же маленькая девочка, которая не может сама что-то решать. Я иногда думаю, что если у нас будет дочь, наверно я тоже буду всяких типов к ней подпускать с большой неохотой. А уж тем более замуж-то…

И тут у меня промелькнула мысль: Хильна говорила, что я забеременею сразу же после первой близости. Что, если воспользоваться? Тогда у родителей не останется иного выхода, кроме как смириться. Тейн не склонял к близости – оставил это до свадьбы, но если бы я настояла…

Нет, ребенок не должен быть расплатой за что бы то ни было.

Ну а что могло примирить? Как оказалось – трагедия. По-другому у меня и не бывало…

Я получила письмо от Стейнира – наша встреча отменилась. Вновь какие-то дела. Мне же особо заняться было нечем, поэтому я сидела у окна и рассеянно разглядывала улицу. В руках у меня был платок, тот, который подарил жених. Я прижала ткань к носу – казалось, что на ней остался запах Стейнира. Еле уловимый, будоражащий. Хотя откуда бы ему взяться?

Стейнир спускается с лестницы. Я воочию вижу, что лак на перилах потрескался. Я сама ему говорила, что нужно зачистить… Мы ведь собирались после свадьбы заняться благоустройством дома вместе. Почему не до свадьбы? Хотелось, чтобы к тому моменту мы были уже полноценной семьей. Видимо так проще проникнуться той атмосферой, что должна царить в настоящем уютном семейном гнездышке. Первое семейное дело, занятие…