Чужая здесь, не своя там. Дилогия (СИ)

В сущности я никогда по-настоящему и не злилась на Руна за его подначки, потому как понимала их подоплеку. И вместе с тем какое-то чувство затаенной вины перед детьми Натсенов тлело внутри меня. Кто знает, вдруг отец имеет прямое отношение к смерти родителей Руна? А с другой стороны, все это привело к тому, что я тоже оказалась без родителей. И все переплелось: виновные, жертвы… Где истина? Кто рассудит?

Зимой придет письмо от родителей, где каждая строчка – напоминание о том, чего меня лишили. Вот только могу ли я винить теперь уже бывшего императора Вемунда в том, что таким способом он пытался защитить своих поданных и оградить их от кровопролитий?

Наказание в назидание вадомийцам, меры предосторожности. Это кнут. Только вот вадомийцы вроде бы теперь тоже подданные Адарии. А как же пряник?

Главное, что моя семья жива. Она есть, но где-то далеко. Иногда мне казалось, что лучше бы я вообще забыла о ее существовании. Так было бы проще и легче.

Мысли скакали с одного на другое, но в пределах этой темы.

Настроение, которое еще утром взлетело до небес, рухнуло вниз, больно порезав меня разлетевшимися осколками.

Когда мы вернулись домой, меня тут же выловила эдель Фордис.

– Пройдем со мной. Надо поговорить.

Даже без дара предвидения я знала, что меня ожидает.

Расположились мы в малой гостиной.

– Мне не нравится увлечение Рона тобой, – начала эдель Фордис. – А еще больше не нравится то, что ты, по-видимому, принимаешь его ухаживания и относишься к ним благосклонно.

Я ничего не отвечала. Как я понимаю, за меня все уже в очередной раз решили, так зачем понапрасну тратить слова?

Не дождавшись от меня реакции, мать Рона продолжила:

– Ты не должна идти на поводу своих чувств и чувств Рона, – голос женщины патокой заливался мне в уши. Поморщиться мне помешала только выдержка, которую хоть немного, но эдель Фордис мне привила. – Будь благоразумна. Будущего у ваших отношений нет. Пожениться вы не сможете, а другие отношения неприемлемы. – Она с укоризной на меня посмотрела. – Ну что ты молчишь?

– Мне нечего сказать. Из того, что вы ожидаете, – отозвалась я.

Она поджала губы, вновь смерила меня недобрым взглядом и продолжила:

– Я призываю тебя ограничить общение с Ронольвом. Для вашего общего блага! И пока это только просьба.

Мое молчание эдель Фордис не приняла за согласие.

– Не буду напоминать, почему именно ваши отношения невозможны…

Вот тут я не выдержала и перебила ее:

– А я все же напомню, что и Рону об этом прекрасно известно!

Эдель Фордис посмотрела на меня, как на неразумного ребенка.

– Асти! Да пойми же ты! Сейчас вы молодые, самонадеянные. Пару лет проживете спокойно. А потом… Рону захочется детей, наследников. И в один прекрасный момент он придет и сообщит тебе: “Моя любовница беременна”. Как ты к этому отнесешься?

Я в шоке смотрела на женщину. Разве мать может говорить такое про своего сына? Да и откуда такая уверенность, что мои поиски бесполезны?

– Все это я говорю потому, что ты мне не чужая. Я переживаю за тебя и не хочу, чтобы потом тебе было больно.

– А сейчас мне не больно? – вспылила я.

– Хвост лучше отрезать сразу целиком, а не по частям, – глубокомысленно заметила эдель Фордис.

Замечательно. Мое возможно счастливое будущее только что сравнили с собачьим хвостом!

Я ничего не стала отвечать на это и все также молча покинула комнату.

От просьб эдель Фордис перешла к делу. Каждый раз, как только мы с Роном оставались одни, его мать тут же появлялась словно ниоткуда. Или же она присылала слуг, которые передавали, что кого-либо из нас вызывают по срочным делам.

Отец завалил Рона заданиями, поэтому в библиотеку я ездила теперь одна. Мы практически не виделись и не общались.

Зато с Руном после нашего разговора все пошло в гору. Находить общий язык стало значительно проще. И мне даже стали нравиться наши занятия.