Чужая здесь, не своя там. Дилогия (СИ)

Проклятое место какое-то, но все стало на свои места наконец-то.

Я поднялась с кресла и подошла к Рону. Он тоже встал. О, это взгляд побитой собаки! Вот только меня он никак не подействовал. В сотые доли секунды, как только пришло осознание произошедшего, решение мной было принято. Я поманила Рона пальцем, беззвучно призывая наклониться ко мне – прикасаться самой не хотелось. Как только Рон склонился, я прошептала так, чтобы больше никому слышно не было:

– Когда ты с ней кувыркался, ты и тогда меня любил?

Уже бывший мой жених дернулся так, как будто я залепила ему пощечину. Странно, но мысль о рукоприкладстве меня не посетила. И как бы мне ни было неприятно, я взяла парня за ладонь, вложила в нее кулон и сжала пальцы. Развернувшись, я окинула решительным взглядом собравшихся.

– Вы не знаете, что делать? Женитесь, плодитесь, размножайтесь! Но только без меня.

И стремительно покинула комнату.

Как только я оказалась за дверью, вся напускная решительность и бравада покинули меня. Мне не хватало воздуха, было душно. И как была, так и выбежала из дома, даже не обувшись и не накинув ничего. Вслед раздавался голос Руна, но я не вслушивалась в его крики.

Я забралась на старый колодец, который был накрыт прочной крышкой, и поджала под себя ноги.

Было такое ощущение, что мое сердце превращается в ледышку, гоняя по сосудам уже не кровь, а студеную воду. Наверно, поэтому я и не чувствовала холода, а ведь еще даже не середина весны.

По самому больному ударил…

Мои руки с такой силой вцепились в край деревянной крышки, что я загнала парочку заноз.

Не надо, не надо об этом думать! Только хуже будет! А о чем еще теперь думать мне?..

На плечи опустился плед. Схватив за ноги, Рун принялся обувать меня. Я растерянно за ним наблюдала, даже не пытаясь возмутиться и помешать и дальше обо мне заботиться, или высказать, наоборот, благодарность.

– Подробности узнала? – ровным голосом, без каких-либо эмоций спросил парень.

Я покачала головой.

– А хочешь?

Пожала плечами.

– Ну, тогда я расскажу, – мрачно хмыкнул Рун, усаживаясь рядом со мной.

Как всегда, он проигнорировал мое пожелание.

Хотелось зажать уши руками и бормотать какие-нибудь глупости под нос, как в детстве, когда не желаешь, например, слушать неинтересную историю или нудную нотацию.

Вот только я не сделала этого. И не потому, что уже не ребенок. Может быть, потому, что где-то глубоко в душе все же желала узнать, почему все так сложилось?

И Рун принялся рассказывать, как будто и правда вел повествование какой-то жутко нудной истории: монотонным голосом, в котором, кроме скуки, эмоций и не было. И правильно, жалостливых ноток я бы не выдержала.

– У меня в той крепости хватало дел: надо было обновить боевые амулеты, да и многие охранки требовали замены. Поэтому я не особо лез в дела Рона. Он лишь изредка спрашивал у меня совета или делился новостями. В тот вечер, когда вы с Рини мне написали, Рон пришел ко мне довольный. С собой он принес бутылку какой-то бормотухи, купленной в ближайшей деревне. Что смог найти. Военные же у себя выпивку не держали. Не положено. Этим он собирался отпраздновать заключение соглашения с союзом горных кланов. Те прекращают набеги на наши поселения, а мы допускаем их на свой рынок. На землях, принадлежащим горным, не особо можно что-то вырастить, зато полезных ископаемых много, да и мастеров у них хватает, особенно оружейников. Вот такой взаимовыгодный обмен: мы им еду, они нам свои богатства. Странно, что раньше не могли договориться… впрочем, неважно. Что-то я отвлекся. Я отказался пить с Роном: мне еще нужно было кое-что доделать. Рон не ушел, остался со мной и наблюдал за моей работой, развлекая меня разговорами о переговорах, время от времени прикладываясь к бутылке. Уходил он от меня, уже не крепко держась на ногах. Я думал, что он сразу же ляжет спать, а он… Совсем замотавшись, я забыл написать сестрам. У меня в почтовике закончилась бумага, поэтому я решил одолжить у друга. Я вошел без стука. Ну а там Рон с этой… Приехала пару дней назад, навестить отца…

Рун замолчал.

Интересно, а алкоголь может служить оправданием подобных поступков? Никогда больше бокала вина не выпивала. Кто знает, может, большое количество спиртного затмевает разум, помогает забыть о любимых? А была ли вообще любовь?..

– Оправдываешь друга? – ядовитым тоном спросила я.

– Ничуть.

Удивил, я ведь этого не ожидала. Мне казалось обычно мужчины выгораживают друг друга.

– Его бы ты слушать не стала, – произнес Рун. Ох, какой же догадливый! – И все же ты имела право узнать, что именно произошло там.

– Больше подробностей не надо. Достаточно, – пробормотала я.

Черноглазый поднялся.

– Не сиди тут долго. Еще слишком холодно, – сказал он так, как будто беспокоился обо мне.

Мне даже захотелось расплакаться, хотя до этого ни одной слезинки не проронила. Запоздалая реакция, что ли…

Это место я решила покинуть только тогда, когда мои зубы стали отбивать неровный ритм – переоценила я свою холодоустойчивость.