Чужая здесь, не своя там. Том первый

– Торопиться я не буду, – тем временем продолжил Рун. – Тем более дел там будет очень много, так как в доме же давно никто не жил. Да и участок привести в порядок надо, – перехватив взгляд сестры, Рун сказал: – Сестер я забирать с собой не буду, если они не захотят.

– Я не хочу! – тут же вставила Исгельна.

– А я поеду, – спокойно ответила Сивина.

– В любом случае, Иви, это будет не скоро, – ответил сестре парень.

– Ты будешь открывать свое дело? – продолжил расспросы эдел Вистар.

– Разумеется. Свою часть наследства, кроме поместья, я оставлю девочкам в приданое, а себе на жизнь и сам заработаю.

Решение, достойное уважения. Видимо, так же решил и эдел и с одобрением кивнул. В дальнейшем они стали обсуждать то, как лучше организовать то самое дело Руна. Хорошие артефакторы быстро становятся известными, они наперечет и весьма ценятся. А уж насколько талантлив Рунгвальд – судить не мне. Было бы, конечно, любопытно, да и полезно мне к тому же, понаблюдать за ним во время работы, но кто ж меня допустит?

В доме стояла прямо-таки праздничная атмосфера: смех, шутки, веселый гомон голосов. Хоть парни и писали достаточно часто, но что рассказать, чем поделиться, они нашли. В свою очередь Диль и Рини наперебой делились местными новостями, вот только Исгельна несколько хмурилась и с неодобрением смотрела на брата.

А я чувствовала себя чужой. И, вроде, мне бы радоваться, что все семейство в сборе, но глухая тоска не покидала меня.

Как там мои родные, любимые и бесконечно далекие? Брату было уже десять лет. Мама писала, что он лучший наездник во всей округе, даже получше многих взрослых. И растет он копией отца. От мамы ему достался только неспокойный характер. До чего же хотелось увидеть Теора! Отец обычно в письме писал пару строчек о том, что у него все хорошо и что он скучает. Мне казалось, что он до сих пор так и винил себя в произошедшем. Зато мама старалась за двоих: из листов ее послания можно было выложить небольшую простынь. А следующее письмо будет только через семь месяцев…

С Инепом сегодняшнее занятие пришлось отменить, а в оживленный разговор Ровенийских и Натсенов меня как-то не приняли.

Побродив по террасе, на которой все расположились, погоняв паучков, кое-где притаившихся в углах, я тихонько покинула ее.

Мое внимание привлекли старые качели. Когда я здесь появилась, они уже висели. Наверно, на них качались несколько поколений детей наместников. Дощечка уже немного рассохлась, а веревка, которую хоть и меняли время от времени, когда она протиралась, сейчас была уже потемневшей от возраста и огрубевшей, но вполне прочной.

Я расплела надоевший за день пучок и распустила волосы. Ох, как же хорошо!

Раскачиваясь на качелях, я болтала в воздухе ногами, откинувшись назад и волосы всего немного не доставали до земли. Совсем как в детстве. Не хватало только Руна, который обычно сидел на скамейке с Диль и бросал мне гадости. Когда-то они даже проводили чуть ли не соревнования: кто придумает реплику пообиднее?

Иногда мысли материализуются. Ну хоть без Диль появился.

От неожиданности я зацепилась ногой за землю и чуть было не упала.

– Добрый вечер, Астари, – обратился ко мне Рун. Меня он никогда не называл кратким именем.

Прочистив горло, я ответила:

– Добрый.

«Был. Пока ты не появился».

«Пока тебя не увидел», – было написано на лице Руна.

И тишина. И чего уставился на меня выжидательно, как будто я должна ему что-то? Рун усмехнулся и начал меня раскачивать. Как только я к нему вновь приближалась, он несильно отталкивал. И молчал, внимательно всматриваясь в меня своими темными глазами, которые поздним вечером казались практически черными.

– А что, уже все разошлись?

– Ага. Время позднее, а день был весьма насыщенным.

– Рад, что вернулся домой? – глупый вопрос задала я. Конечно, он рад, но тягостную тишину я не смогла терпеть и дальше.

Рун посмотрел на меня, всем своими видом говоря: «Ты и сама знаешь ответ, и твою уловку я прекрасно понял».

Через пару минут он все же прервал безмолвие:

– Ты знаешь, что, как только тебе исполнится двадцать лет, ты сможешь съехать от Ровенийских и жить самостоятельно?

– Нет, мне это было неизвестно, – пробормотала я. Вот это новость!

– Со средствами на существование у тебя точно проблем не будет, маркиза, – язвительно протянул Рун.

Я промолчала, а парень чуть сильнее оттолкнул меня.

– Поэтому, как только придет время, ты покинешь этот дом, – припечатал Рун.

– Я его покину только тогда, когда этого захотят хозяева этого дома! – вспылила я, а внутри стала накатывать паника. Вдруг Ровенийские и вправду не захотят, чтобы я и дальше жила с ними? В конце концов их обязали меня приютить…

Да ну, бред! Матушка Фордис никогда не разделяла меня и Натсенов, ко всем относилась хорошо, а узнав, что они могут уехать, вон как расстроилась. Может, и меня не будут отпускать?

– А тебе-то какая разница, где я буду жить после двадцатилетия? Сам же ты к тому времени, если я правильно поняла, собрался жить в доме своих родителей, – заметила я.

– Ты и так слишком долго здесь загостилась, – зло произнес парень.