Чужая земля

— Двое готовы, сэр. Боже… воняет…

— Займи позицию. Иду к тебе…

Больше всего — его привлек пулемет. Сама машина стояла… не совсем целая, переднее стекло вынесено, на капоте дырки и оба передних колеса спущены. А вот пулемет по виду очень даже цел. И какой — Дегтярев-Шпагин, настоящий Диско с плечевыми упорами, тяжелым стволом с оребрением и современным дульным тормозом и зенитным прицелом…

— В здании чисто, сэр… — доложил Сверчок каким-то сдавленным голосом. Видимо, от того, что в здании — блевать тянет.

— Возьми пулемет. Займи позицию, прикрывай на шесть. Подожди… давай, сначала машину вытолкаем. Помогай.

Машина повреждена — но пулемет то цел…

Вертолет появился неожиданно. Все уже забыли о его существовании, хотя до этого слышали размеренный стук его ротора где-то вверху, в небе. Они уже почти прорвались, когда вертолет появился не неожиданно низкой высоте, буквально над самыми зданиями. Кто-то крикнул «вертолет!» — но было уже поздно. Вертолет ударил из пулеметов, затем ракетами, фургон повело вправо и сильно подбросило…

Снайпер пришел в себя от боли. Грохотало со всех сторон, он открыл глаза — и понял, что один глаз видит хреново, другой — все таки получше, но как снайпер — он на сегодня кончился. А возможно — и совсем кончился…

— Держи правый фланг… черт!!!

— Полмагазина осталось!

— Держи!

Никто — ни русские, ни англичане, ни шииты не собирались сдаваться просто так. Смертельные враги в другой жизни — здесь они держали оборону в угловом здании, дрались и погибали и пролитая кровь их — смешивалась на полу в посмертном ритуале братания…

— Они справа! Справа!

Подкатил еще один пикап, выпустил несколько коротких очередей из ДШК. Потом — кому-то удалось попасть в пулеметчика, желающих занять его место не нашлось — машину просто бросили посреди дороги.

Кому-то из джихадистов удалось точно пробить из подствольника, заряд влетел в оконный проем, хлопнул на полу как рождественская хлопушка. Со стороны улицы закричали «Аллаху Акбар!» — но огонь из здания продолжался…

Способных вести бой в здании — осталось лишь шестеро. Но они продолжали стрелять, оскальзываясь на крови, метались между огневыми позициями.

Один из русских из группы прикрытия — добил в окно остатки ленты из своего короткого пулемета — и заметил, как в паре десятков метров повалился на дорогу боевик, пытавшийся укрыться за поставленной поперек дороги легковой машиной. Лент к пулемету больше не было — совсем, но был пистолет, который здесь носили все. Старый добрый Глок — как можно больше пуль и как можно быстрее — и четыре запасных магазина к нему. Он достал пистолет, прицелился, поморщившись от боли…

— Они уходят! — крикнул кто-то справа — уходят!

Огонь как-то сразу стих — и было непонятно, к чему это. Не может быть, чтобы исламисты решили оставить их в покое и это в центре-то Мекки.

— Внимание, слева! — крикнул кто-то из русских.

Сверху вниз, откуда они пришли — по улице, набирая ход, катилась темная, едва заметная легковушка.

— Огонь! Огонь!

Они открыли огонь — но было поздно. Да и нечем почти уже было. Небольшая машина с шахидом за рулем, осыпаемая пулями, с начисто выбитым лобовым стеклом — перед самым зданием резко повернула и взорвалась. Долбануло так, что слышно было везде, в том числе в порту, мгновенная, миллисекундная вспышка, черно-серое облако дыма, ударная волна. Кого-то из моджахедов, кто не успел далеко отбежать — сбило с ног, двоих даже убило отброшенной ударной волной машиной. Кто-то прославлял Аллаха, покаравшего кяффиров, кто-то, стоял на коленях, блевал…

Потом кто-то дал команду — и моджахеды бросились к разрушенному горящему зданию, в дым и пламя, вопя, Аллах Акбар и стреляя из автоматов — они боялись даже мертвых. Стрелять по ним было некому, но они прекрасно справились сами — от случайных пуль погибло еще трое. Но и они приняли шахаду, ведь даже тот, кто вышел на пути Аллаха, в дороге упал с коня, свернул шею и умер — даже тот является шахидом.

Верно ведь?

Берег реки Евфрат Воздушное пространство Мекки