Чужая жена

Ирина открыла холодильник, достала оттуда батон копченой колбасы, кусок сыра, взяла нож.

Тимоха облизнулся, глядя на нее. Он хотел есть, но Ирина волновала его куда больше, чем колбаса.

Мешковатый костюм не очень-то помогал. Соблазнительные выпуклости все равно проступали. Тимоха не стеснялся ощупывать их глазами.

Ирина никак не могла не заметить этого. Может, потому она слишком резко, со стуком ополовинила ножом батон колбасы и при этом выразительно глянула на Тимоху.

Только его это нисколько не напугало. Напротив, раззадорило.

— Большую колбасу нужно резать крупно, — заявил он.

Ирина отвернулась от него. Стас заметил, как она закатила глазки. Мол, откуда такая напасть на мою голову?

— Это у него после контузии, — сказал Стас, давая понять, что Тимоху не стоит воспринимать всерьез. — Все маленькое кажется ему большим.

— Ну, я бы не сказал, что у меня… — Тимоха осекся, наткнувшись на взгляд товарища.

— Мне на работу скоро, так что давайте поторопимся.

— Сегодня воскресенье.

— В частных лавочках не бывает выходных.

— И что за лавочка, если не секрет? — полюбопытствовал Тимоха.

— Секрет, — отрезала Ирина.

— А у меня допуск к секретным документам есть.

— Это тоже после контузии? — спросила Ирина с ироничной улыбкой и заговорщицки глянула на Стаса.

— А что здесь смешного? — спросил Тимоха и надулся. — Мы реально воевали. Контузия у меня была.

— Кирпич прилетел, — совершенно серьезно сказал Стас. — На воздушной волне. Хорошо, что Тимоха тогда в каске был.

— На воздушной волне? — Ирина посмотрела на него с таким интересом и даже переживанием, как будто это он поймал кирпич.

— Ну, в смысле, на ударной, после взрыва.

— Паша был с вами? — Она спохватилась, вспомнила о муже.

— Душой, — с усмешкой ответил Тимоха.

— Что это значит? — Ирина с тревогой глянула на него.

— Нет, душа его от тела не отделилась. Он там, на кухне, только мясо от костей отделял. Зубами.

— На кухне?

— Мы воевали, а Паша в тылу отъедался. Он что, правда твой муж? — в упор спросил Тимоха.

— Да, муж. А что?

— Странно. Ты такая красивая. Тебе другой муж нужен.

Остапа, что называется, понесло. Стасу ничего не оставалось, как набросить на друга узду.

— Нам уже пора, — зычным голосом проговорил он, поднимаясь с места.

— Кто сказал? — вскинулся Тимоха.

— Я сказал! — Стас надавил на него взглядом, и это подействовало.

— А чай? — Ирина посмотрела на него с чисто женским интересом.

Возможно, она даже не хотела, чтобы он уходил. Во всяком случае, Стасу так показалось.

— Ну, если без разговорчиков…

— С бутербродами, — с улыбкой проговорила женщина.

— Нет, просто обидно, — буркнул Тимоха, разглядывая свои ногти.

Стас промолчал. Он не старшина роты, чтобы одергивать его каждый раз. Тем более что Тимоха уже осознал свою оплошность.

— Я знаю, что Паша не должен был воевать, — сказала Ирина. — Но он хотел. Так что все могло случиться.

— Хотел?!

— Но я ему запретила.

— Ты?!

— А если бы он погиб?

— Мы тоже могли погибнуть.

— Ну и зря. Это не ваша война.

— А чья?

— Я знаю человека, который заработал на этой войне целое состояние.

Похоже, Ирина собиралась озвучить сумму, но подумала и не стала этого делать, пустила туман по воде.

— А я знаю человека, который погиб на этой войне, — распалился Тимоха. — Положил голову вместо твоего Паши!

— Да? И кто победил в этой войне? — язвительно спросила она и этим отрезвила его.

— Мы победили, — сказал Тимоха и нахмурился.

— Да, я слышала, как Ельцин поздравлял нас с победой. Только это была всего лишь подготовка к выборам. После них ушлые ребята вторую половину страны растащат, — с усмешкой проговорила Ирина.

— Да, первую они уже растащили, — совершенно серьезно сказал Стас.

— Пока вы воевали, — заявила она.

— Ну, я не знаю, кто там состояния зарабатывал. — Тимоха поскреб щеку. — Мне известно, что мы там приказ выполняли.

— Друг за друга воевали, — добавил Стас. — Делали мы это честно.

— Да, и ни о чем не жалеем.

— Так никто и не говорит, что вы зря воевали. — Ирина улыбнулась и добавила: — Я даже горжусь тем, что у моего мужа такие замечательные друзья.

— Ну… — Тимоха вопросительно посмотрел на Стаса.

Женщина перехватила этот взгляд.

— Я так и поняла, что вы ему не друзья, — сказала она и вздохнула.

— Мы вместе служили.

— Вы его презирали.

— Не так чтобы. — Стас пожал плечами.

— Это все из-за меня.

— Трусом нельзя стать из-за кого-то, — сказал Тимоха и улыбнулся. — Трус — это по жизни.

— Все равно я люблю Пашу, — без всякой иронии сказала Ирина. — И жду его домой.

Она хотела еще что-то сказать, но в дверь вдруг кто-то позвонил. Женщина удивленно повела бровью, пожала плечами и пошла открывать.

Слышно было, как распахнулась дверь. Тут же слух парней резанул истошный вскрик, вырвавшийся из шума борьбы. Кто-то пытался вытащить Ирину из квартиры. Она сопротивлялась. Нужно было что-то делать.

Стас первым рванул на шум. Он не ошибся. Ирина действительно пыталась вырваться из объятий круглолицего детины, но шансов у нее не было. Громила крепко держал ее и быстро тащил к лифту. А его дружок, узколобый верзила, зажимал Ирине рот, чтобы она не кричала.

— Что вы творите? — крикнул Стас.