Чужая жизнь

Брэд начал играть на каком-то особенном белом бубне, и его звуки ворвались в тишину ночи с такой силой, что отразились от сердец людей, собравшихся у костра. Джозеф и Брэд запели. Они издавали резкие звуки, которые больше напоминали воинственный клич, чем дружеские слова. Джозеф принялся танцевать. Сначала он двигал одной ногой, затем второй, заставляя поочередно звучать колокольчики, закрепленные на щиколотках. Испуганный кот из палатки наблюдал за тем, что происходит; на нем был колокольчик, которого не хватало Джозефу. Человек-медицина держал в правой руке палку и, раскачиваясь всем телом, то поднимал, то опускал ее. Брэд играл, и Джозеф имитировал глухими горловыми звуками бубен в одном ритме с этим инструментом.

Сильвия вдруг встала и начала делать те же движения, что и Джозеф. Вскоре к ним присоединился Джимми. Они поднимали одну ногу, затем другую, и их тела двигались в том же ритме. Виктор, который не обладал хорошим чувством ритма, не выдержал долгого сидения и тоже начал танцевать. Ему казалось, что не так важно повторять все движения, как чувствовать музыку и, доверившись ей, следовать музыкальному сопровождению. Лео остался на месте. На протяжении длительного времени он был единственным зрителем этого спектакля, до тех пор пока и его не поднял на ноги монотонный звук бубна, заставив присоединиться к друзьям. Постепенно, несмотря на первоначальный скептицизм, Лео тоже вошел в круг и стал танцевать вместе со всеми.

На вершине горы, распластавшись на холодных камнях, лежал обнаженный Лукас. Рядом с потерявшим сознание юношей был его новый друг, который, похоже, решил провести эту ночь здесь и ловко передвигался от головы Лукаса к его ногам и обратно. В темноте ночи послышались слабые звуки, которые постепенно приближались. Орел замер на месте и насторожился. Как опытный охотник, птица сразу почувствовала приближение слепой змеи к ступням Лукаса и нависла над пресмыкающимся. Змея попыталась ускользнуть, но орел уже вцепился когтями в ее голову и теперь безостановочно бил свою добычу серо-черным клювом. Рептилия издала звук, который парализовал окружавшую их группу змей. Орел бросил уже безжизненную жертву и принялся колотить клювом ее сородичей. Быстро передвигаясь, птица добилась того, что через краткий промежуток времени змеи начали отползать с той же скоростью, с которой появились. Лукас и орел снова остались одни на вершине горы под покровом звездной ночи.

Откуда-то снизу долетал далекий монотонный звук. Именно он вернул юношу к жизни. Это было что-то, похожее на удары барабана. Знакомые голоса, доносившиеся издалека, пробуждали его, возвращая сознание. Не открывая глаз, Лукас внимательно прислушался к звуку, проникавшему в уши. Вскоре он узнал голоса Джозефа и своих друзей. Они монотонно пели под аккомпанемент чего-то, напоминавшего барабан. Он мгновенно открыл глаза и был поражен россыпью звезд, освещавших ночь. Юноша не знал, сколько времени он провел в бессознательном состоянии, но последнее, что он помнил, был дневной свет. Теперь же на небосклоне господствовала ночь.

Лукас резко поднялся, думая о том, что к нему может приблизиться какое-нибудь животное. Его удивлению не было предела, когда рядом с собой юноша увидел нового друга — императорского орла. Лукас улыбнулся.

— Ты решил охранять меня? — Он протянул руку, желая дотронуться до птицы, но орел недоверчиво отступил. — Не бойся.

Юноша начал говорить на языке апсалоке. Через какое-то время он тихонько свистнул и вновь протянул руку. Постепенно, мелкими шажками орел стал приближаться к Лукасу, пока вдруг одним прыжком не пристроился у него под мышкой.

— Вот так-то лучше, дружок. Ты совсем изодрал мне плечо, знаешь?

Юноша сел и положил руку на колени. Человек и птица были рядом и смотрели друг другу глаза в глаза.

— Ты — мой единственный спутник, и я хочу поблагодарить тебя за то, что ты не оставил меня в одиночестве этой ночью. Весь день ты провел вдалеке от этих мест. Надеюсь, что завтра ты не будешь улетать надолго.

Лукас осторожно коснулся указательным пальцем оперения птицы, и она позволила себя погладить. Мало-помалу орел привык к человеческой руке. Ночь, полностью вступившая в свои права, заставила звезды сиять еще ярче. Иногда по небосводу проносилась какая-то светящаяся точка.

— Какой чудесный спектакль нам показывают! Я хочу кое в чем признаться тебе, — говорил юноша птице. — Никогда прежде я не чувствовал себя частью природы настолько, насколько ощущаю это сейчас. Вся эта красота заставляет чувствовать себя крошечным перед лицом Вселенной. Мне уже говорил Джозеф, — Лукас продолжал гладить орла, — что мой дух соединится с горой, дождем, небом и солнцем, с животными и растениями… Отсюда, сверху, я буду лучше понимать то, что происходит там, внизу.

Юноша разговаривал с орлом до глубокой ночи. Исподволь он поднес руку к голове нового друга и прижался к нему. Этой ночью у Лукаса сложилось впечатление, что он присутствует на великом спектакле жизни, занимая привилегированное место. Юноше хотелось остановить время, но сон одержал победу над ним.