Чужая жизнь

В среду утром он побывал в больнице в Мидлсексе и попытался вытянуть из Трумена хоть какие-нибудь сведения. Трумен был прикован наручниками к койке, а возле двери палаты дежурил полицейский, но Ропер все равно сидел как на иголках, опасаясь, что наемники Трумена попытаются отбить его у полиции. Преступник отказался говорить, а просто лежал на койке, словно персонаж из фильма ужасов, и вел себя как глухонемой. Роперу захотелось продолжить начатое Дэном Рейнолдсом. Кажется, некоторых ублюдков можно было заставить говорить только при помощи кулаков.

Затем Ропер отправился в больницу в южной части Лондона, чтобы поговорить с Фифи Рейнолдс, и девушка ошеломила его заявлением о том, что Анжелу Макл убила француженка.

Ропер был уверен, что убийство совершил Альфи, и мысль, что его за это повесят, прибавляла следователю оптимизма в самые трудные минуты, так как Маклы были у него как бельмо в глазу на протяжении всей работы в полиции. У него накопилась целая кипа жалоб на них, и, несомненно, Маклы были замешаны в половине преступлений, случившихся на участке Ропера, но каким-то образом, когда он уже был уверен, что собрал достаточно улик, чтобы засадить их за решетку, неожиданно всплывали новые доказательства в их пользу или у Маклов оказывалось железное алиби, и дело закрывали.

На этот же раз Ропер был уверен, что Альфи увяз по самые уши. Даже когда в качестве отвлекающего маневра кто-то попытался подставить Ричарда Станислава и Фрэнка Убли, следователь не отчаивался. К счастью, против них не было никаких серьезных улик. Труп Джона Болтона и похищение двух женщин еще больше запутали дело. Несомненно, по адресу Дейл-стрит, 11 происходило что-то криминальное, но пока Роперу не удалось выяснить, что именно. Но на протяжении всего расследования он не забывал ни на секунду, что основным обвинением является изнасилование и убийство ребенка. Альфи и, если повезет, эта дрянь, его жена, будут повешены, в этом Ропер был уверен.

Когда же в деле всплыло имя Джека Трумена, следователь не помнил себя от счастья. Арестовать Трумена мечтал каждый начальник полицейского участка в Лондоне. Трумена подозревали в причастности к половине серьезных преступлений, совершенных в южной части Лондона, но он был хитрым ублюдком. Он всегда был на шаг впереди полиции, тщательно заметал следы и в то же время занимался сомнительным, но легальным бизнесом. Если Роперу удастся засадить Трумена за решетку, он скорее всего получит повышение по службе, а все его подчиненные — повод для праздника.

Когда Фифи заговорила об Иветте и рассказала, что это Трумен изнасиловал Анжелу, надежды Ропера на высшую меру наказания для Маклов растаяли как дым.

Вчера вечером он был в отчаянии, потому что в таком случае Маклам нельзя было выдвинуть серьезное обвинение. Их могли осудить за невыполнение родительских обязанностей и за жестокое обращение с детьми, но Ропер сомневался, что за это им дадут больше года.

Что касалось Трумена, он несомненно сумеет отвертеться от причастности к смерти Джона Болтона, и доказать без свидетелей, что это он изнасиловал Анжелу, будет практически невозможно. Иветта совершила самоубийство, и единственным обвинением против Трумена оставалось похищение, в то время как Ропер надеялся на большее.

Фифи сказала, что Иветта упоминала, что жертвами сексуального домогательства в доме Маклов становились и другие дети, но это были просто слухи. И полиция до сих пор не выяснила личности мужчин, которые побывали в доме номер одиннадцать в ту ночь.

Вчера Ропер решил выйти в отставку и уехать в другой город. Если Альфи и Молли выйдут на свободу и будут и дальше портить жизнь людям, насмехаясь при этом над ним, он этого не вынесет.

Но сегодня утром, проснувшись, следователь увидел, что за окном светит солнце. По радио даже объявили о начале бабьего лета. Это показалось ему хорошим знаком. Затем Роперу позвонил человек, назвавшийся Мартином Броттоном, который оказался одним из людей Трумена. Вчера вечером Мартин зашел к ним в участок и заявил, что готов поделиться информацией.

Теперь в участке на Воу-стрит имелось полное досье на Трумена и такие подробности о его преступных махинациях, которые полицейские никогда бы не выяснили обычным путем. А еще Ропер узнал, кто из его коллег был предателем.

Инспектор Вильям Хоул никогда ему не нравился. Во время учебы в школе Хоул был хулиганом и сейчас часто вел себя грубо. Неудивительно, что он жил в Барнсе и ездил на «Линкольне Зефире». Подумать только, ему удалось убедить своих коллег, будто он получил богатое наследство!

Но сегодня его тоже арестовали и отстранили от следствия. Сейчас он уже находился в тюрьме в Брикстоне. А Роперу даже пришла в голову идея, как заманить Альфи в ловушку.

— Ударился о косяк, когда выходил? — насмешливо спросил Ропер, когда Альфи привели в комнату для допросов. У Альфи под обоими глазами синело по фингалу, и он сильно хромал. В серой тюремной униформе он казался жалким и ничтожным и за проведенное за решеткой время сильно похудел.