Чужая жизнь

Девочка тут же отпустила мои пальцы. Я успокаивающе ей улыбнулась, только бы она не разревелась. Слёзки уже блестели на её ресницах.

— Нам надо с тобой поговорить, — строго сказала альбиносу.

Глава 3

Кэйт

Алиас недоумённо посмотрел. Он, видимо, считал, что говорить нам не о чем. Взойдя по лестнице наверх, я была удостоена очень тяжёлого взгляда Генриха.

— Уходи! — приказал он и топнул ногой.

— Сам уходи! Моя мама приехала ко мне! — встала на мою защиту Эльза.

А я видела детскую обиду и понимала, что он не простит Берту. Год, может, больше он будет злиться на неё, что бросила их. Потом, конечно же, забудет, но сейчас крепко запомнил.

— Генри, веди себя прилично, — строго осадил сына Алиас, а затем поднял мальчишку на руки, и тот крепко обхватил руками его шею.

Эльза же с восторгом смотрела на меня и махала рукой, зовя за собой. Мы прошли в детскую комнату, явно девичью. Всё вокруг было розовым и в бабочках. Кроватка с балдахином, зеркало и столик под ним, уставленный куклами. Шкаф огромный, на всю стену. А в правом углу, напротив кровати, целый игрушечный город.

Но Эльза вела меня к зеркалу. Я только сейчас заметила рисунок, который был на стену повешен в рамку. На нём девочка нарисовала четырёх страшных гуманоидов, на людей они слабо были похожи. Но я видела, что Эльза себя и маму нарисовала с длинными волосами. Папа и Генри были лысыми и красноглазыми. Себе Эльза глаза нарисовала как у мамы — коричневым.

Я гладила ребенка по золотым кудряшкам.

— Восхитительно. Ты настоящий художник. Мама будет рада, когда увидит. Обещаю.

— Тебе понравилось? — настаивала на ответе Эльза.

— Мне да. Очень понравилось.

Я присела перед ней на корточки. Она скромно потупила глазки, а я протянула руку, чтобы погладить её. Но так и не донесла. Ребёнок сжался, затравленно глядя из-под опущенных ресниц, а Генрих заплакал.

Я удивлённо взглянула на мальчика, и всё же погладила Эльзу. Алиас с каменной миной смотрел на нас. Я встала, хотела успокоить Генри, но мальчик разревелся громче.

— Алиас, что с ним? — у меня не было никогда детей, и как их успокаивать, знала лишь в теории.

— Генрих, успокойся, — тихо приказал Тамино, и мальчик закрыл рот. Стёр слезы и обернулся к отцу.

— Ух ты, — произнесла я восхищённо.

Эльза обняла мою ногу. Я взглянула на неё и погладила кудряшки. Мальчик всхлипнул, но потом, кажется, передумал.

— Пойдёмте в столовую, — позвал Алиас.

Эльза схватила меня за руку и потянула к дверям.

— Я буду сидеть с мамой, — громко заявила малышка.

— Не будешь, — твёрдо приказал Генрих.

— Буду! — упрямо крикнула Эльза.

— Дети, ведите себя прилично, — строго одёрнул их Тамино. — Мама устала от перелёта.

Я бросила многообещающий взгляд на Тамино, но он словно не замечал мои намёки. В столовой, которая была похожа на зал ресторана, мы сели за длинный стол. Я и Эльза по правую руку от Алиаса, который сел во главе стола, а Генрих напротив нас. Разговор не ладился. Брат все время кричал на сестру, чтобы она не разговаривала со мной и не выдавала их тайны. С Алиасом вообще не разговаривали.

Через час поняла, что Генрих маму не любит. Только отца и сестру. За Эльзу он был горой и командовал ею, как настоящий начальник. Наверное, с отца копировал. А Эльза… Без слёз невозможно было слышать её планы на будущее. Она со мной хотела построить дворец и на конях покататься. И чтобы я ей косички заплела и на ночь почитала. Я держалась весь обед, чтобы не разреветься. Моя мечта. Это моя давняя мечта. Богатый муж, правда, любящий, дети, правда, мои, родные. Я понимала, что мне нужно выговориться, причём срочно!

Потом появилась женщина в возрасте с абсолютно белыми волосами и глазами, как у Тамино.

Я кивнула ему головой:

— Твоя мать пришла, — шепнула.

Тот обернулся, затем смерил меня взглядом.

— Это няня детей. Свекровь твоя намного моложе. Шия Гонер, заберите детей в детскую.

— Не хочу, — заупрямилась девчонка.

— Беги, зайка, — произнесла я и погладила по волосам Эльзу. — Я приду сразу, как только с твоим папой поговорю. — В этот момент Генри встал из-за стола и недовольно смотрел на сестру, которая продолжала упрямиться и дуть губы. Я указала ей на брата, со словами: — Смотри, какой Генрих воспитанный, беги с ним.

— Не хочу, — заныла Эльза.

Я вздохнула, не зная, что ещё сказать, но тут вступил Алиас, он строго приказал дочери:

— Зайчонок, мы поговорим с мамой и придём.

Дети ушли, а меня прорвало:

— Где Берта? Как она могла бросить детей? Куда вы смотрели? Вы же отец!

— Дорогая, — тихо позвал Тамино, но я уже ходила вдоль стола, размахивая руками.

— Как вы могли довести детей до такого состояния? Они боятся матери! Эта гадина, смотрю, с годами не изменилась. А вы мне наврали, что она хорошая. Трижды ха, хорошая. Вы-то куда смотрели?! Они же вас любят!

Я кричала! Я давно не позволяла себе повышать голос! Я выплескивала на Алиаса накопившую злость.