Чужая жизнь

Первая часто заморгала, было видно, как заслезились её глаза, и Рей даже остановилась на месте, пытаясь хоть немного отойти от последствий световой атаки и привыкнуть к новым условиям освящения…

Я хмыкнул и начал расстёгивать портфель.

То, что Аянами доставляет дискомфорт яркий свет, я заметил ещё вчера и кое-какие шаги по улучшению положения Снегурочки уже принял…

– Держи, Рей, – я протянул Первой небольшие узкие солнцезащитные очки.

Она неловко заслонилась от солнца здоровой рукой и слегка удивлённо посмотрела на меня.

– Очки? Но я хорошо вижу.

– Вот в этом-то и вся загвоздка, – заметил я, продолжая копаться в портфеле. – Я смотрю, у тебя повышенная чувствительность к свету, а эта штуковина хоть немного, но облегчит твоё положение.

Аянами нерешительно взяла очки, надела их, на секунду замерла, а затем повернулась ко мне. По её лицу пробежала тень удивления, Первая произнесла:

– Спасибо, Синдзи. Так действительно намного лучше.

Я наконец-то достал из портфеля то, что хотел – вторую пару очков, точно такую же, как и у Аянами. С довольной рожей натянул их, аккуратно поправил их указательным пальцем на носу, повернулся к Первой.

Вид у Рей был… непривычный. Но забавный.

– Агент Аянами, идёмте, – слегка приподнял я бровь. – Нас ждут великие дела.

– Синдзи, а зачем и ты одел очки? Ведь у тебя же нет… чувствительности к свету, как у меня.

– Гм… – я задумчиво посмотрел на Первую. Блин, из-за тёмных стёкол теперь же не видно глаз Аянами, и ещё меньше понятны её текущие эмоции… Зараза.

– Скажем так, мне тоже не слишком комфортно ходить, постоянно щурясь от света, – произнёс я. – Ну и пока тебе с этими гипсами и повязками неудобно носить нормальную форму, это ещё и будет являться нашим отличительным знаком. Пускай у всех элитных боевиков НЕРВ будут чёрные очки: у меня – уже есть, у тебя – есть, у Мисато – свои… Ну что, пошли? А то ещё в школу опоздаем…

– Идём, – кивнула Рей. – А почему ты назвал меня агентом? Я же не агент, я – пилот.

Первая, скажи спасибо, что я ещё не ляпнул «агент Смит», вспомнив легендарную «Матрицу» – ты бы меня тогда вообще не поняла бы…

– Да это так, – отмахнулся я. – Шутка юмора… Неудачная. Была.

– Шутка? – в своей обычной манере переспросила Аянами.

Та-а-ак… Похоже намечается очередной сеанс игры «объясни простыми словами всё на свете»…

* * *

В классе было на удивление шумно – в стенах самым натуральным раскатывался мощный и звонкий голос старосты, кого-то распекающей в пух и прах.

Мы с Рей вошли и остановились около входа. Картина открывалась презабавнейшая.

– КЕНСКЕ! МАЛОЛЕТНИЙ ИЗВРАЩЕНЕЦ! ТЫ ОПЯТЬ ЗА СТАРОЕ?! – гремела Хикари, ловко держа Айду за ухо. Тот отчаянно пытался вырваться, но, похоже, у старосты имелся большой опыт в деле поимки строптивых нарушителей…

– Что за шум, а драки… – начал было я. – А, смотрю, уже и драка есть. Что стряслось-то?

Рядом от стены отлип Тодзи, с мрачным видом держащийся за голову.

– А ты послушай, тут всё понятно и так, – хмуро изрёк Судзухара.

Я прислушался повнимательнее… А ведь и правда.

– ЕСЛИ! ТЫ! ЕЩЁ! РАЗ! УСТАНОВИШЬ! СВОЮ ГАДСКУЮ КАМЕРУ В НАШЕЙ РАЗДЕВАЛКЕ! Я ТЕБЯ К ДИРЕКТОРУ САМОЛИЧНО ОТВЕДУ! – каждое своё слово Хикари подтверждала энергичным встряхиванием несчастного Айды, пока тот отчаянно защищал от деструктивных поползновений старосты свою любимую камеру.

– Староста! Честно слово – это не я! Ты же знаешь, я больше с этим дел не имею!..

– А КТО ТОГДА?!

– О как… – задумчиво уронил я, сдвигая очки на лоб, и, быстро подмигнув Тодзи, понизил голос: – А как насчёт…

– Уже, – лаконично ответил Судзухара, отнимая руку от головы.

– Дела… – протянул я, задумчиво почёсывая подбородок и глядя на опухшее и покрасневшее ухо Тодзи. – А я?

– Вне подозрений. Ни за что не подумает.

– Как же вы так, братцы?..

– На продаже фоток погорели, – печально вздохнул Судзухара. – Покупатель был засланный – перед старостой в долгу…

– Ну, у вас тут и интриги! – рассмеялся я. – Как будто фильм про полицию и мафию смотришь!

– Тебе смешно, Син, а староста у нас…

– И ГДЕ ОСТАЛЬНЫЕ ДЕНЬГИ ЗА ФОТОГРАФИИ?! ДАВАЙ ИХ СЮДА, ЖИВО!

– Слыхал? – мотнул головой в сторону Тодзи.

– Огонь-девка, – заключил я. – Такую нам в НЕРВ нужно – будет солдат строить… А что, много денег выручили?

– На жизнь хватило бы, – тоскливо протянул Судзухара.

– Не всё коту Масленица – будет и Великий Пост, – прокомментировал я.

– Чего? – вытаращил глаза Тодзи.

– Да это так, пословица русская… Смысл в том, что вслед за радостями всегда приходит и расплата, примерно так.

– Ох, и не говори…

* * *

– …И ещё раз напоминаю, что кое-кто до сих пор не записан ни в один из кружков, а это теперь является обязательным, – объявила Хикари на большой перемене.

– Староста, а без этого никак, а?

– Нет, Судзухара, без этого никак.

– Хреново…

– С выражениями потише!

– Всё-всё-всё, уже умолкаю, – торопливо заявил Тодзи, опуская голову на парту. – Вот же непруха… И куда теперь записывается? Везде же лажа голимая…

– А что в спортивный какой-нибудь не пойдёшь? – спросил я.