Чужая жизнь

В итоге весь разбор полётов свёлся к тому, что для того чтобы вырабатывать какую-то единую универсальную тактику для борьбы с будущими Ангелами (по ходу НЕРВ руководствовался принципом «где двое, там и третий») информации крайне недостаточно. Неизвестно в точности какими силами обладает это инопланетная Неведомая Долбанная Херня, насколько живучи Ангелы, какие у них слабые места и есть вообще таковые, да и в конце концов – кто сказал, что следующие пришельцы будут похожи на Сакиила?

НЕРВ это только предполагал, я же знал наверняка – под каждого Ангела придётся строить новую тактику, и с другими она, скорее всего, просто не сработает. Так, нужно будет срочно вспоминать все известные мне данные о будущих вторженцах…

И это не говоря уже о том, что даже досконально неизвестно какими силами обладает наше вундерваффе-Евангелион! Никто не понимает, что за фокусы я вытворял во время боя, где предел силы Евы, и смогу ли я вообще всё это повторить…

Время, время, время – на то, чтобы всё это изучить и понять требуется время, а его-то у нас как раз-таки почти и не нет. Единственный выход – получить какие-нибудь свежие данные непосредственно в бою, но до него тоже было как до Германии пешком…

По сути, всё тактическое занятие мы с Мисато просто бурно прообсуждали мой первый и единственный бой, так, словно бы смотрели какой-то увлекательный фильм. В принципе всё к этому и шло – рассуждать о тактике в сражении, которое велось исключительно на одних инстинктах и эмоциях – занятие, ой как неблагодарное.

Очень надеюсь, что впредь такого больше не повторится.

…Капитан бросила взгляд на небольшие настольные часы.

– Ну что, Синдзи, будем закругляться? А то у меня ещё дела есть…

– Ну, раз дела, то это святое… – пожал я плечами, и уже начал было вставать…

И тут меня как замкнуло.

– Мисато! Так у тебя же сегодня выходной! Ты же мне сама говорила утром!..

Что, опять мне наврали? Враньё, кругом враньё… Господи, что за место работы у меня!..

– Есть такое слово – «надо», – хмуро буркнула девушка. – Вызвали меня сюда, наплевав на все мои выходные, мол, без моего присутствия у них чего-то не выходит… Уроды! Поубивала бы! Выспаться не дали… А! – безнадёжно махнула капитан рукой. – Что уже тут сокрушаться…

Лицо Кацураги сейчас являло собой великолепнейшую иллюстрацию на тему вселенской скорби и печали…

Вот только продержалось оно в таком состоянии крайне недолго – природное жизнелюбие и оптимизм оказались всё же сильнее.

– Ладно уж, у меня сегодня не получилось отдохнуть, так хоть ты, Синдзи, расслабься, – горестно вздохнула Кацураги. – На сегодня можешь быть свободен. Иди, отдыхай… А я тут пока буду предаваться горестным мыслям о судьбе всего человечества…

– Мисато, – хихикнул я, уж больно потешно выглядела Кацураги, пытавшаяся принять скорбный вид. – Брось, тебе не идёт быть такой тоскливой.

Капитан моментально достала откуда-то небольшое зеркальце и напряжённо впилась в него взглядом.

– Говоришь, не идёт? А если вот так попробовать…

Кацураги скорчила гримаску. Я расхохотался уже громче.

– А так у тебя вид, как будто бы тебе сильно жмут туфли.

– Ох… – тяжко и фальшиво вздохнула девушка. – Всё-то вам не угодишь… Придётся тогда оставлять как есть…

Оставлять всё как есть… А вот это было бы нежелательно…

Так, я вообще-то сейчас не об этом думал. А о чём же тогда?.. М-м-м… Вспоминай, вспоминай… О!..

– Мисато, а как там насчёт моей зарплаты? А то я смотрю, форму, звание и оружие мне выдали, а деньги чего-то ещё нет. Это я к тому, что кое-чего хотел бы себе прикупить по мелочёвке…

– Ой, голова моя дырявая! – патетически воскликнула Кацураги, начиная ковыряться в карманах своей фирменной красной куртки. Мундир, как я уже понял, она носить не особо любила…

– Да где же ты? А ну!.. Вылезай, кому говорят!..

В некотором обалдении я наблюдал за тем, как капитан пытается что-то достать из внутреннего кармана. Признаться, Мисато всё ещё продолжала меня удивлять – человеку почти что под тридцать лет, а ведёт себя…

Ага, ты лучше вспомни, Витёк, как со своими друзьями-балбесами лет в двадцать с гаком сходил с ума так, что даже детсадовские ребятишки от зависти похудели бы…

Друзья…

Это я зря про них вспомнил.

На меня мгновенно накатила жуткая тоска. Весь привычный мне мир, все мои друзья, моя семья – всё это теперь было бесконечно далеко от меня. Внезапно я понял, что, быть может, больше никогда их не увижу, и мне стало бесконечно больно… Как же так? Почему? Несправедливо!!!

Но другого-то выхода у меня нет. Мой выбор прост – жизнь здесь или смерть там. Я свой выбор уже сделал, так что сокрушаться уже поздно, да и глупо сожалеть о потерянной возможности умереть – здесь я могу этого достичь в разы легче. Достаточно будет, скажем, просто в следующем бою просто стоять и ничего не делать…

Но я, разумеется, никогда такого не сделаю.

У меня здесь есть дело, и я не могу позволить себе умереть, пока не выполню его.