Чужая жизнь

— Ну что, отпразднуем сегодня?…

— А что празднуем? — поинтересовался я.

— Как что? Твое новоселье, конечно! — Кусанаги мечтательно закатила глаза, ничуть не смущаясь того факта, что в данный момент она находится за рулем своей «Тойоты Супра».

Ой-ой-ой! Мэнэми, мне бы сейчас просто бы отдохнуть — ну не хочу я пить!..

Э, стоп. Чего я волнуюсь-то? Меня-то пить она вряд ли заставит, ну а, в конце концов, пара банок пива даже и не помешают… Стойкое неприятие к алкоголю я вынес еще с самого начала моей студенческой жизни (слишком уж жестоким оказалось крещение), что, впрочем, никогда не мешало мне время от времени потреблять сии напитки…

— А может, не надо? — вкрадчиво поинтересовался я. — Просто приготовим хороший ужин и ладно, а?…

— Хм, тоже неплохая идея… Сейчас, только в магазин заедем…

Что-то это меня мало обнадеживает.

* * *

— Мэнэми, что ЭТО? — я гневно посмотрел на забитую всякой ерундой тележку в супермаркете.

— Как что? — искренне удивилась Кусанаги. — Еда, конечно же!

— Мэнэми. Это. Не. Еда, — четко и раздельно проговорил я.

— Ну и что тогда, по-твоему, еда? — капитан грозно уперла руки в боки.

Я быстро пробежался взглядом по длинным полкам.

— Ну уж, во всяком случае, не лапша быстрого приготовления!

— Зато готовится быстро!..

— И переваривается за тринадцать минут!..

Мы скрестили взгляды — лень и нежелание, вкупе с неумением, Мэнэми готовить против моего голода и привычки к нормальной еде…

Наконец Кусанаги смягчилась — ура!

— Ладно, Синтаро. Возьмем, что ты хочешь… Но готовить будешь сам!

— По рукам, — ухмыльнулся я.

Лень, конечно, готовить, но что делать-то?…

— Кстати, не возражаешь, если мы по дороге сделаем остановку? — поинтересовалась Мэнэми.

— Да нет… А где?

— В одном замечательном месте, — улыбнулась Кусанаги.

* * *

Остановку мы сделали на огромной смотровой площадке, расположенной на склоне одной из сопок — все, как я и ожидал, по-прежнему строго следуем сюжету. Оперся руками о высокие металлические перила, вглядываясь вдаль. Вид отсюда открывался просто изумительный.

Фортресс-3 лежал передо мной как на ладони. Единственное, что было непривычно, так это то, что он был странно пустынен — вместо многих коробок многоэтажек были лишь здоровенные квадратные и шестиугольные площадки. Нет, я, конечно, знаю, что сейчас здания находятся под землей, но все равно как-то не по себе, что ли…

— Город кажется таким пустынным… — вслух пробормотал я.

Легкий теплый ветерок дул в спину, почти уже скрывшееся за невысокими сопками солнце бросало на землю последние лучи — красиво и хорошо, век бы так тут стоял…

Мэнэми бросила взгляд на циферблат наручных часов, улыбнулась и произнесла:

— Сейчас.

Внезапно по всему городу завыли сирены. На секунду меня пронзила паника — воздушный налет, тьфу, нападение Апостола? Почему так скоро? А я здесь, слишком далеко от Штаба!..

Но потом я быстро успокоился и приготовился насладиться замечательным зрелищем.

Площадки, густо рассыпанные по всему городу, начали разделяться и открываться — ведь на самом-то деле они являлись крышками исполинских люков. Послышался ровный протяжный гул, и из-под земли начали неторопливо вырастать гигантские коробки многоэтажек.

— Вот это да! — не удержался я от восклицания. Все-таки одно дело — смотреть это в мультике, и совсем другое — видеть собственными глазами…

Вот только одно меня всегда интересовало — на кой ляд потребовалось создавать такую сложную и громоздкую систему? Неужели не легче было создать просто полностью подземный город? Впрочем, может быть, я и ошибаюсь…

Представление завершилось, и теперь передо мной был огромный густонаселенный мегаполис.

— Вот такой он — Фортресс-3, — произнесла Мэнэми. — Город-крепость, построенный для защиты от Апостолов… Город, который ты вчера спас. Понимаешь?

Я почувствовал, как краска заливает лицо. Громкие слова, целый океан пафоса… А приятно, черт! Не каждый день такое приходится слышать…

— Да ладно тебе, Мэнэми… — смутился я.

— И ничего не ладно, — весело потрепала она меня по голове. — Ты молодец, Синтаро.

Смущение куда-то ушло вместе с радостью. Остался только противный холод в груди.

Эти слова не для меня. Это слова для Синтаро.

Настоящий я умер, прожив свои двадцать с лишним лет, как обычный обыватель, так ничего и не сделав существенного, не оставив никакого следа после себя… А Синтаро молодец. Размазня, тряпка — может быть, но у него хотя бы есть то, ради чего можно жить.

Сила. Дело. Враги. Друзья.

В конце концов — он еще ребенок, на которого свалился слишком большой груз ответственности. Такое бы и не каждый взрослый смог выдержать, что уж тут говорить о подростке с нестабильной психикой… Что бы я делал на его месте, если бы не имел никакого представления о будущем? Честно — не знаю. Возможно, сломался бы, скорее всего сломался бы…

Разное воспитание, разное становление личностей, разный жизненный опыт.

Я — иной. Его жизнь чужда для меня, моя — для него.