Для приёма самолёта выбрали идеально тихую погоду. Океан был неподвижным, как стекло. Лодка всплыла. Большой гидросамолёт с двумя моторами совершил посадку рядом. Беглецов перевезли на воздушное судно, и через несколько часов полёта они были уже в Санкт-Петербурге. Оттуда, сразу же переехав на служебном микроавтобусе в аэропорт Пулково, вылетели спецбортом ФСБ на самолёте Ту-134 в Москву…
Александра очнулась от лёгкого толчка – аппарат приземлился, как обычный самолёт, а не вертикально, и катил по взлётной полосе, подрагивая и сбрасывая скорость.
Несколько часов полёта пронеслись в забытьи.
Жить Александре не хотелось.
Зужев не шевелился. Он сидел расслабленно в кресле, глядя на Шелушева.
– Как открыть главный вход?
– Я всё ввёл в программу. Сейчас автоматически откроется. И пусть срочно пришлют врача.
Зужев гордо встал, поправил портупею, вздохнул.
– Вот я и дома, – сказал он и медленно пошёл к лифту.
Каждый его шаг отдавался в мозгу Александры гулким ударом: плен, позор, бесчестье, гибель…Люк медленно поднялся. Зужева ослепил яркий, режущий глаза солнечный свет, отражающийся от снега. И сразу холодные клубы воздуха хлынули внутрь самолёта, захлестнув леденящим морозом.
– В чём дело?! – Зужев не понимал происходящего.
Он спустился по трапу. Самолёт стоял на заснеженной взлётной полосе, а вокруг была белая, укрытая глубоким снегом, бескрайняя степь. Зужев не мог осознать, что случилось. Где он?
Сзади, из-за спины, грохоча и приближаясь, нарастал рокот вертолётов.
Он поднял глаза.
– А-а-а-а-а!!! – Ужас захлестнул его полностью, парализовав мысли и волю.
Прямо на него шли на снижение тяжёлые Ми-8 со звёздами и российским триколором на фюзеляжах…Часть третья ЗЛО РЯДОМ
– Какой тебе ключ? Этот? – Александра, улыбаясь, протянула измазанному мазутом Ване Купчику гаечный ключ.
Взяв ключ, Купчик углубился в возню под брюхом Александровой «хюндай-сонаты». Петя, вытягивая шею, сидя над ямой, пытался разглядеть, что делает Купчик. Дело происходило в Ванином гараже.
– Лихо ты, Ванюха. Тебе бы в автосервис идти, – сказал Петя. – Катался бы как сыр в масле.
– Я и так не жалуюсь. Всё. – Ваня вздохнул, отбросил ключ, отёр руки грязной тряпкой и рассмеялся. – Получай, начальник, дёшево и сердито.
– Спасибо, Ваня.
– «Спасибо, Ваня», – передразнил Купчик и полез из ямы. Выпрямившись, он посмотрел на боевых соратников и подмигнул. – Ну что, обмываем будущее повышение?
– Святое дело! – посерьёзнел Загин, а Александра расхохоталась.
Ваня извлёк из грязного, заваленного железками стола три гранёных стакана, выбрал один почище, подул внутрь. Петя распечатал бутылку водки. На дно стакана бросили две звёздочки, наполнили до краёв.
– Давай, Саня, поздравляй нас! – Ваня протянул Александре стакан с водкой.
– Ну, ребята, за вас, за майоров ФСБ! Чтобы ваша нелёгкая служба, и моя, разумеется, тоже несла людям добро, а нашей горячо любимой Родине – силу и процветание!
– Сильно сказано, но в самую точку!
Александра выдохнула, залпом сделала большой глоток, подержала водку во рту и проглотила, чуть не подавившись.
– Ух! Фу!
– Молодец!
– Наш человек!
Капитаны допили водку, вытащили звёздочки, вкрутили каждый в свой майорский погон, а погоны спрятали во внутренние карманы.
– Всё, я больше пить не буду! – строго заявила Александра.
– Правильно. Бери, ешь. – Ваня указал на закуску: пирожки, манты, острую морковку, куски шоколада.
Александра запихала в рот шоколад. После водки он не впечатлял, хотелось выплюнуть всё и запить холодной водой, но питьевой воды у Вани в гараже не было.
В дверях гаража появился ухмыляющийся племянник Александры – двадцатитрёхлетний Костик. Он раскрутился на издании книжек, но ходил охламоном и с капитанами, точнее, уже почти майорами, был на короткой ноге.
– Бухаете?
– Костян! Заходи. Будущие звёздочки майорские обмываем!
– Штрафную ему, – посоветовала Александра.
– Точно. Давай, Костян. – Петя наполнил стакан, протянул враз посерьёзневшему Костику.
Тот посмотрел на водку и в три приёма выпил.
– Ху! Хорошо. – И тут же запихнул в рот пирожок с ливером. – Вроде не палёная.
– Обижаешь! Что попало не покупаем! Даже Александра пила!
– Тогда и мне грех жаловаться.
– Как твоя эпопея с «Помидорами», Костян?