Чужая

Я, конечно, понимаю, что в кино без толики гиперболизации на потребу неосведомленному зрителю не обойтись, но ничего с собой не могу поделать — подташнивает, хоть убей. В жизни все намного прозаичнее. Смертельные схватки — не спарринг на ринге. Они скоротечны, всякое рыцарство здесь противопоказано, для достижения цели допустимы любые приемы и средства, ибо ставка вовсе не твой престиж и спортивный рейтинг и не денежный приз, а самое дорогое, что у тебя есть — твоя бесценная жизнь.

Однако не стану никого утомлять своим брюзжанием. Пусть Рембо и дальше со страшной силой мочит бедных неуклюжих вьетнамцев, умудрившихся в свое время каким-то непонятным образом накидать хороших «кренделей» американцам. Терминатор, вопреки всем мыслимым законам механики, ловит зубами крупнокалиберную пулю без каких-либо последствий для своего супер-пупер прочного тела. Спецназовец Сигал с помощью айкидо и прочих подручных средств освобождает захваченный террористами авианосец.

Я хотел приступить к осмотру поверженного противника. Света ночных светил и льющегося из окон вполне хватало, но в это время поверхность пруда вспучилась, и из водной пучины буквально выпрыгнул с обнаженным атомарником в руке наш отважный стажер. Картина получилась презабавная, в момент прыжка Квагш здорово походил на пингвина, выскакивающего из воды на льдину. Вид у моего друга был весьма решительный.

— Успокойся, Квагш! — громко воскликнул я, чтобы малость умерить воинственный пыл стажера и самому ненароком не попасть под раздачу. Затем добродушно добавил: — Ты у нас прям Громозека: «Сдавайтесь, космические пираты! Бросайте оружие!» Остепенись, брат, кино закончилось, наши победили.

— Кто это? — не обратив внимания на мои шуточки, спросил латинг.

— Злой разбойник Бармалей, — вновь схохмил я — кажется у меня это на нервной почве, что-то типа реакции — затем перевел беседу в конструктивное русло: — На самом деле не знаю, Квагш. Заявился хрен какой-то определенно по наши с тобой души, точнее по животы, поскольку насчет бессмертия души мы с тобой вполне солидарны. Короче, пришлось мне его приложить малеха.

— Не убил?

— Брось, ничего ему не сделается! — нарочито оптимистично воскликнул я. — Ты только полюбуйся, кто к нам пожаловал.

Убирая на ходу оружие в ножны, Латинг подошел поближе, присмотрелся и как существо открытое не стал сдерживать внутри свой восторг:

— Лист, ты же стригоя завалил!

— Ну и что? — Я недоуменно пожал плечами с самым равнодушным видом, как будто этих самых стригоев на дню по дюжине таким образом обрабатываю.

— Голыми руками! — продолжал удивляться и восторгаться стажер. — Вооруженного вампира. Ну ты силен, Федор!

— Ладно, потом в отчете изложишь свое отношение к моей персоналии, — ухмыльнулся я. — А сейчас нам нужно срочно привести пленного в чувства и, вполне возможно, некоторые вопросы из тех, что нас с тобой волнуют, сами собой отпадут.

Мы с Квагшем сноровисто обыскали пребывавшего в бессознательном состоянии киллера-неудачника. Сняли с него целую кучу предметов: ножи различного назначения и размера, остро заточенные метательные звездочки, духовые трубки, стреляющие отравленными иглами, пару кожаных перчаток со стальными крючьями, бухту тонкого, но очень прочного каната с металлической кошкой на конце и, конечно, целый набор склянок с загадочными цветными метками и колдовских амулетов. И это далеко не полный перечень наших трофеев. Все это я сложил в одну кучку на приличном удалении от распластанного на земле тела.

По моей просьбе стажер мухой слетал в дом и притащил оттуда приличный моток бельевой веревки. Использовать для своих целей трофейный канат я не решился, а вдруг он заговорен каким-нибудь особым способом. Вдвоем мы крепко-накрепко повязали пленного. Кто знает, что втемяшится в голову вампиру, когда он оклемается. А вдруг возжелает бузить или еще каким образом показать свою крутость. В таких делах предпочитаю подстраховаться, даже перестраховаться — все-таки жизнь дается нам один раз и прожить ее нужно так, чтобы не было мучительно больно и обидно за собственную непредусмотрительность. А чтобы не слинял каким иным способом, я повесил ему на шею прихваченный из Конторы амулет, исключающий возможность телепортации данного субъекта.