Чужак

Солнце скатилось за горизонт, но никто не проронил ни слова. Когда на потемневшем небе выступили звезды, я запустил первую ракету. Она умчалась, оставив за собой огненный хвост, и на высоте тысячи футов взорвалась, разбросав красные и серебряные шарики света.

Словно боясь потревожить тишину, Тони прошептал:

— С праздником, ребята. С Четвертым июля.

Я выпустил вторую. Огромный цветок, напоминающий пурпурную хризантему, занял половину неба. Грохот взрыва достиг горы и раскатился по потемневшему лику Америки. Я всматривался в обступившую нас тьму, надеясь увидеть освещенное окно или, может быть, огонь костра.

Ничего.

Еще одна ракета умчалась ввысь и с сухим треском разлетелась золотистыми и серебристыми искрами.

В течение последующих двух часов я выстреливал ракеты с интервалом в пятнадцать минут. К полуночи у меня осталась всего одна, последняя.

Рука Микаэлы легла на мое плечо.

— Не расстраивайся, Грег. Даже если мы одни, у нас все получится.

Последняя ракета рванулась в небо. Казалось, ее притягивали сами звезды. Даже когда порох уже выгорел, она продолжала стремиться вверх, как будто преодолевая силу гравитации. Мы не услышали взрыва. Водопад разноцветных огней — голубых, красных, желтых, зеленых — стал на какое-то мгновение частью небесного купола и затем растекся плавным каскадом.

— Это последняя, Грег, — тихо сказал Зак. — В джипе есть пиво. Я бы не отказался.

До дороги, на которой остался джип, всего лишь несколько ярдов. Еще секунда-другая, и мы сядем в машину и поедем домой. Я использовал свой шанс и потерпел неудачу.

Бен похлопал меня по спине.

— Ты молодчина, Грег. Так и надо. Пусть никого больше нет, но мы будем держаться вместе. Запасов продовольствия в бункере хватит на многие годы. Бензина столько, что …

Он осекся на полуслове. Далеко-далеко к северу, почти на границе видимости, над горизонтом мелькнула и исчезла искорка света.

— О, Боже… — Выдохнул Бен. — Я…

Зак повернулся к югу.

— Грег, Микаэла, смотрите.

Тони схватил меня за руку.

— И там, слева.

Они вспыхивали одна за другой, размеренно и беззвучно, взлетая над далекими горизонтами. До ближайшей было никак не меньше пятидесяти миль. Но это не имело ровным счетом никакого значения. Главное — они были. Их выстреливали люди. И вот тогда, в ту ночь Четвертое июля, когда десятки ракет взорвались в небе над Америкой, я понял, что являюсь свидетелем самого прекрасного в моей жизни зрелища.

А раз так, то не пришло ли время закончить рассказ о том, что случилось со мной? По-моему, это не самая плохая концовка, верно?

Так что не грустите. Улыбайтесь. Держитесь. Потому что вместе мы все преодолеем.