Чужак

Как оказалось, я ошибся. Ирге понадобилась лопата. Но понял я это, лишь когда она подошла ближе и указала на сапёрку рукой.

- Бери, конечно, - тут до меня уже дошло.

Ирга обвела рукой окрестности, два или три раза повторила какую-то простую фразу, и взялась за лопату.

- Ты меня совсем за идиота не держи? - я обиделся, и совершенно зря.

Ирга уже принялась за работу - и рыла с размеренной монотонностью хорошего экскаватора. Мне же пришлось опять достать монокуляр и каждую минуту обводить взглядом окрестности.

Скажи мне кто, что братскую могилу, пусть и неглубокую, можно отрыть сапёрной лопатой в одиночку за такое время - никогда бы не поверил. Но закончила Ирга на удивление быстро. Я помог ей опустить в яму тела, и мы торопливо засыпали могилу землёй.

А затем она сделала памятник. Взяла меч, снесла головы трупам всадников и насадила их на кавалерийскую пику чудовищным шиш-кебабом. Только черепа захрустели.

Пришлось делать вид, что я снова осматриваю наши окрестности. Не думаю, что приступ тошноты соответствовал моменту.

Ирга вбила пику в рыхлую землю могилы, отдала мне лопату и увязала мешки.

- Ну и куда мы пойдём? - спросил я.

Она пустилась в длинные объяснения, временами указывая по сторонам. На уровне "сначала нам сюда, потом нам туда" я их даже понял. Осталось только достать компас и последовать совету.

Вопросов у Ирги компас не вызвал никаких. К моему искреннему изумлению, она даже умела им пользоваться. Да и на дробовик и винтовку смотрела как на достаточно понятные инструменты.

Самое время призадуматься, куда же я на самом деле угодил после этой чёртовой грозы, но сил на такое уже не осталось. Я перегорел.

Так мы и шли, как двое туристов на прогулке. Мне довольно быстро пришлось избавиться от камуфляжного верха и остаться в одной футболке. У моей же спутницы в роду явно успел отметиться какой-то местный терминатор. Возможно даже не один. Груза она тащила не меньше, чем я, но даже не вспотела.

С разговором у нас как-то не заладилось. Когда я паковал рюкзак, мне и в голову не могло прийти, что придётся идти дальше, чем от заимки Лешего до стрельбища. Здесь же мы отмахали уже километра три, причём я понятия не имел, сколько ещё этих километров осталось.

Ни дорогами, ни самолётами, ни даже колеёй от внедорожника тут и не пахло. Дикая степь. Радуйся, что ботинки разношенные, и береги дыхание. К вечеру мне грозила сомнительная перспектива упасть и сдохнуть, как после марш-броска с полной выкладкой. Какие уж тут разговоры?

К разорённому кострищу под мощным корявым деревом посреди степи мы вышли часа за два. Заметила его первой Ирга. Вот и вся цена моему хвалёному монокуляру. Да и толку от него, когда все усилия идут на то, чтобы передвигать ноги?

К счастью, предусмотрительности у Ирги хватало на двоих. Мы спрятались в степной траве, перевели дух, и я попробовал рассмотреть столь приметный ориентир получше.

Для начала мне попался на глаза повешенный. Некогда крепкий дядька лет пятидесяти - из тех, что могут выйти с голыми руками на медведя. Правда, ему это не помогло. На многочисленных порезах запеклась бурая кровь, один глаз полностью заплыл, а босые ноги выглядели так, будто дядьку, перед тем как повесить, жгли в костре. Его соседке по виселице, грудастой тётке лет сорока, уже в петле выпустили кишки. На соседних ветках тоже кто-то висел, но их я толком уже не разглядел.

Меня снова замутило.

Ирга, очевидно, это поняла. Она забрала монокуляр и принялась рассматривать место преступления уже сама. Затем девушка поднялась.

Односложный приказ я понял без перевода. Осталось лишь взять оружие наизготовку да идти следом.

Вблизи место казни угнетало ещё больше. Запах палёного мяса не мог выдуть даже степной ветер. Посреди горелых обломков небольшого фургона скорчились два тела.

Детских тела.

Я опасливо покосился на Иргу. Та глухо прорычала какую-то недлинную фразу, и в прыжке срубила первую верёвку на дереве. На землю рухнула обнажённая девчушка лет четырнадцати на вид. Обе ноги у неё были сломаны так, что кости торчали наружу. Перед тем, как убить, девчушку неоднократно изнасиловали.

Я отвернулся. Помощи от меня пока не ждали - ну и хорошо. Понятия не имею, как бы я справился.

Позади шумно упало следующее тело.

Ирга приглушённо шипела ругательства. Для неё всё это значило куда больше, чем для меня - и хоть как-то задеть её в такой момент граничило с натуральным самоубийством. Поэтому я тщательно делал вид, что меня тут вообще нет.

Это, наверное, и помогло заметить разъезд на горизонте. Полдюжины всадников двигались к нам. От прошлой группы они почти не отличались. Такие же пёстрые телогрейки с железными плашками, двухцветные штаны в обтяжку, грязные сапоги и внушительный арсенал колюще-режущих предметов. У предводителя на пике чуть выше длинного красно-белого вымпела болталась отрезанная голова.

Я выругался и принялся торопливо распаковывать карабин. Ирга обернулась на щелчок предохранителя и что-то приказала.

- Не волнуйся, - ответил я. - Они к нам даже на сто метров подъехать не успеют.