Чужак из ниоткуда-2

- Но это правда, - сказал я. – То, что называют словом «целиться», хорошо в спортивной стрельбе. Ещё в армии. Наверное. Военным снайперам без этого умения никак. А вот в ковбойской стрельбе из револьверов, которую я на самом деле здесь демонстрирую, целиться в привычном смысле слова не надо. Хотите научу?

- Нет уж, спасибо, Джимми. Я хоть и американец, но оружие не особо люблю. Так что давай каждый будет заниматься своим делом. Ты стрелять, а я делать из это деньги, - он захохотал.

Как я выяснил у Мэттью, сегодня вечером мы давали здесь последнее представление (зрители приезжали в Хилсборо из всех окрестных городков – Нью Маркета, Рейнсборо, Линчберга, Фейетвилла и других), после чего цирк снимался и ехал дальше.

- Куда, если не секрет? – спросил я.

- Никаких секретов. Сначала в Кентукки, потом Миссури и дальше на запад. Думаю, через Оклахому с заездом в Техас, но там решим. Доедем до Калифорнии и потом, уже летом, обратно через Орегон, Айдахо, Вайоминг… Обычный маршрут. А что?

- Ничего, просто хочу знать. В Сан-Франциско будем заезжать? Всегда мечтал увидеть.

- Не пожалеешь, обещаю. Сам люблю этот город. Да и кто не любит!

- А когда?

- Что – когда?

- Когда будем в Сан-Франциско?

- Ну, точно я не скажу…

- Меня устроит приблизительно.

- Устроит его… Сейчас, погоди, - Мэт достал из нагрудного кармана потрёпанный блокнот, полистал. – Где-то во второй половине июня. Возможно, ближе к середине. Нормально?

- Более чем. Спасибо, Мэт.

- Всегда пожалуйста. Всё, иди, гуляй до вечера, некогда мне.

Пользуясь несколькими свободными часами, я зашёл сначала в писчебумажный магазинчик в Хилсборо, где приобрёл карту США, отдельно карту Сан-Франциско, пару блокнотов (один для рисования, другой для письма), простые карандаши разной степени твёрдости, ластик и две шариковые ручки. Потом нашёл почту, купил там два конверта, сел в уголке и написал два коротких письма.

Первое - Толяну Краснову в Алмалык. В нём я просил своего товарища как можно скорее отправить второе письмо в Кушку из Алмалыка в обычном советском конверте. Поначалу чуть было не попросил его также позвонить по известному мне телефону капитану – отставить! – уже майору Петрову, но передумал. Нечего товарища втягивать в эти игры. Пусть Контора сама разбирается со своими косяками. Обосрался – обтекай, как говорят в Советской армии.

Второе - родителям. В нём я сообщил, что меня выкрало из страны Центральное разведывательное управление США и описал, как это было. Однако просил особо не беспокоиться, поскольку сбежал и теперь инкогнито путешествую по стране. «Мама, - писал я, - прости, что без подробностей, но у меня правда всё хорошо, - я сыт, одет, обут и у меня есть деньги. США – красивая страна. Папа, свяжись с подполковником Полуботко и передай ему эти сведения. Скажи, что с двадцатого по тридцатое июня, каждый день в десять утра в центре парка Золотые Ворота города Сан-Франциско я буду ждать Петрова или Боширова. Или обоих. Только их, больше никого. Если явится кто-то другой, хоть сам Андропов, я не подойду и буду искать способ вернуться домой самостоятельно. Убедись, что Полуботко всё понял. Это не мальчишеский каприз. Только Петров с Бошировым, больше я никому не доверяю. Ленка, будь хорошей девочкой и позаботься о маме и папе, пока меня нет. Я по тебе скучаю. Я по всем очень скучаю. Надеюсь, скоро увидимся. Ваш сын и брат Серёжа. P.S. Сообщите, пожалуйста, Наташе, что у меня всё в порядке и что я по ней тоже скучаю».

Когда писал постскриптум, ощутил слабый укол совести. Слегка покопавшись в себе, понял, что всё из-за сегодняшней ночи. Да, у меня с Наташей ничего серьёзного не было и ещё неизвестно, будет ли. Но всё-таки она считалась моей девушкой… Нет, не так. Я сам считал её своей девушкой, вот что главное. Точнее, надеялся, что когда-нибудь она таковой станет. А тут – на тебе. Воздушная гимнастка. Мало того, что по сравнению с Наташей практически старуха, так ещё и американка. То есть женщина из страны идеологического противника. Нехорошо.

Как же нехорошо, если было хорошо, сказал внутренний голос. А ну-ка быстро прекратил рефлексировать.

Вздохнув, я вложил письмо родителям в пустой конверт, его вместе с письмом Толяну – в другой, написал печатными буквами по-английски адрес доставки. Подумал. Достал письмо Толяну и дописал, чтобы он не удивлялся обратному адресу – это для конспирации. Затем вписал обратный адрес: США, Чикаго, Уокиган, Север-Парк авеню, дом тридцать четыре для Сэмюэля Кушнира.

Прости, Сэм, так надо. Я компенсирую, если до тебя докопаются люди из ЦРУ, обещаю.

Заклеил письмо, пошёл к стойке отправки и приёма корреспонденции, за которой в ожидании клиентов читала книжку молодая негритянка в очках.

- Привет!

- Привет, милый.

- Сколько стоит отправить письмо в Советский Союз?

- Советский Союз большой, куда именно?

Надо же, подумал я с уважением, знает географию.

- Узбекистан.

- Сейчас посмотрим, - она полистала какой-то талмуд. – До одной унции – четыре доллара двадцать центов. Доставка от недели до десяти дней.

- Окей, - сказал я. – Отправляем.