Чужак из ниоткуда-3

Пришлось — в который уже раз! — рассказать историю с клинической смертью и последующим, фактически, воскрешением, после чего в моём мозгу, сознании и организме в целом произошли столь невероятные изменения.

Рассказ поверг братьев и директора в глубокую задумчивость.

— Ну хоть что-то это объясняет, — проворчал, наконец, Аркадий Натанович. — И то лишь потому, что мы ни черта не знаем, об истинных возможностях человеческого организма.

Неожиданно мне захотелось немного пошалить.

— Вы даже представить себе не можете, насколько ни черта, — сообщил я весело. — К примеру, я могу затянуть на себе или любом другом резаную, колотую или даже пулевую рану за пять минут. Шрама не останется. Но демонстрировать не буду, мы не в цирке, хотя в цирке я работал. Возьмём что-нибудь попроще и без крови. Посмотрите в окно.

Братья и директор послушно повернули головы к окну.

Я вошёл в орно, и накинул на себя «туманный плащ».

— Однако, — пророкотал Аркадий Натанович, поправляя очки и оглядывая кабинет. — Это шутка такая?

Владимир Алексеевич даже поднялся со своего места и тоже осмотрел кабинет.

Борис Натанович отодвинулся вместе со стулом, наклонил голову и заглянул под стол.

— Под столом его нет, — сообщил он с непередаваемой интонацией.

— Отвлёк наше внимание и вышел? — спросил директор обсерватории.

— Не может этого быть, — сказал Аркадий Натанович. — Я бы заметил. Серёжа, хватит, мы всё поняли, покажись!

Я сбросил «туманный плащ» и вышел из орно.

— Всё-таки цирк, — сделал вывод Борис Натанович.

— Если учесть, что в цирке артисты зачастую демонстрируют то, что не умеют обычные люди — да, цирк, — сказал я.

— То есть, это какой-то фокус? — осведомился Аркадий Натанович.

— Если обман зрения можно назвать фокусом — да, фокус, — сказал я. — Извините, если эта небольшая демонстрация возможностей человеческого организма показалась вам неуместной.

— Нет, что ты, — вежливо сказал Борис Натанович. — Было очень интересно.

Однако пора было переходить к делу, и я перешёл.

— Скажите, Владимир Алексеевич, — обратился я к директору обсерватории. — Вы ведь специалист по двойным звёздам, насколько я знаю?

Наш последующий разговор свёлся к вопросу определения галактических координат той или иной звезды относительно Солнца. Замелькали специфические термины: «галактическая система координат», «параллактический треугольник», «эфемериды», Волосы Вероники [2], созвездие Скульптора [3]

В какой-то момент товарищи Крат Владимир Алексеевич и Стругацкий Борис Натанович увлеклись, и перешли на язык настолько профессиональный, что даже я начал терять нить. Не говоря уже об Аркадии Натановиче, на лице которого за малым не проступал натуральный ужас.

— Товарищи, товарищи, — остановил я разошедшихся профи, — не будем углубляться в галактические дебри, нам с Аркадием Натановичем в них слишком легко заблудиться (насчёт себя я, конечно, слегка лукавил). Я ведь не за лекцией приехал. Мне всего-то нужно узнать гипотетические координаты гипотетической двойной звезды.

— Это как? — не понял Владимир Алексеевич. — Ничего не понял.

Борис Натанович промолчал и только бросил на меня очередной внимательный взгляд.

— Допустим, я даю вам другую галактическую систему координат, — объяснил я. — Относительно условной двойной звезды, находящейся на расстоянии двадцать шесть тысяч световых лет от центра галактики. При этом даю и некоторые параметры двойной звезды. В частности — это оранжевый и жёлтый карлики с массой ноль целых девять десятых и ноль целых семь десятых от солнечной. Расстояние между ними — порядка тридцати двух астрономических единиц. Задача вашей обсерватории, определить координаты этой гипотетической звёздной системы относительно Солнца. По сути речь идёт о совмещении двух систем координат.

Директор обсерватории хмыкнул.

— Зачем вам это, Серёжа?

— Так можете или нет?

— В принципе, ничего сложного я здесь не вижу. Но и научного смысла не вижу тоже. Гипотетическая двойная звезда… — он пожал плечами.

— Вы не поняли, Владимир Алексеевич, — улыбнулся я. — Это сейчас она гипотетическая. Но как только мы… то есть, вы определите координаты, вы постараетесь её найти. По моим, весьма и весьма приблизительным прикидкам, эта система должна находиться не слишком далеко от нас. Относительно, конечно.

— Не слишком — это сколько? — спросил Борис Натанович.

— От двухсот до тысячи световых лет, — ответил я. — В том же рукаве Млечного Пути, что и мы.

— Рукав Ориона, — сказал Борис Натанович.

— Он самый.

— Рискну спросить, — сказал Аркадий Натанович. — А что будет, если в указанной области пространства и впрямь обнаружится двойная звезда с похожими характеристиками?

— Отличный вопрос, — снова улыбнулся я. — Тогда я буду знать, что мои предположения верны.

— Предположения… о чём?

— Предположения о наличии внеземной жизни, — ответил я. — Возможно, даже разумной. Какие же ещё.