Чужак из ниоткуда-4

Ждать восемь суток, пока Каллисто выйдет из зоны радиомолчания за Юпитером, не пришлось. Видимо, получив наше сообщение, на «Горном эхе» сначала офигели, а потом поняли, что восемь суток — это слишком долго. Что делать эти восемь суток? Исследовать Каллисто и Юпитер? Да ладно, в системе Крайто-Гройто есть свои газообразные планеты-гиганты и они мало чем отличаются от Юпитера, Сатурна, Нептуна и Урана. Но главное, они не за этим прилетели. То, за чем они прилетели, находится на третьей планете от местного солнца, планете под названием Земля, на которой, как выясняется, уже знают о существовании Гарада из системы двойной звезды Крайто-Гройто и даже владеют гарадским языком! Непостижимо. Особенно с учётом того, что человечество едва-едва сумело добраться до Луны и технологически отстаёт от силгурдов, минимум, на двести земных лет.

Так откуда, спрашивается, они знают язык?

Я знал командира «Горного эха» Берриза Леко.

Старше меня на несколько лет, опытный космолётчик, надёжный товарищ и настоящий лидер, которому легко подчиняться. Мы не дружили, но всегда были в нормальных рабочих товарищеских отношениях.

Знал я и на что способен «Горное эхо». Запаса хода хватит, чтобы спокойно пересечь Солнечную несколько раз туда и обратно. От орбиты Плутона до орбиты Плутона. В общем, топливо и энергию можно не экономить.

И какое решение в связи с имеющимися обстоятельствами примет Берриз Леко?

Я бы на его месте увёл «Горное эхо» с орбиты Каллисто (думаю, на спутник они не сели — зачем?), вышел из радиотени и продолжил так интересно начавшийся разговор.

Хорошо предвидеть чужие действия. Возникает чувство собственной значимости и владения ситуацией. Мы только-только закончили ужин, когда пришло новое радиосообщение с «Горного эха»: «Покинули орбиту Каллисто, направляемся к Луне. Ориентировочное время в пути — девятнадцать земных суток. Откуда вы знаете наш язык? Командир звездолёта „Горное эхо“ Берриз Леко, начальник экспедиции Миллари Иторби».

Миллари Иторби… Миллари Иторби…

Помню такую!

Молодая красивая черноволосая женщина, лет сорок пять земных. Спортивная фигура, чуть раскосые тёмно-карие глаза. Полные чувственные губы и третий размер бюста.

Член Совета Гарада, между прочим.

Историк, специалист по древним и внеземным цивилизациям. Гипотетическим, ясное дело, поскольку на момент смерти Кемрара Гели на Гараде и переноса его сознания в тело земного мальчика Серёжи Ермолова ни единой инопланетной цивилизации гарадскими учёными обнаружено не было. Помню, она читала нам лекцию как раз о гипотетических внегарадских цивилизациях. Там было много чего интересного, включая «разумные чёрные дыры», которые могли быть некими сверхкомпьютерами, созданными древними умирающими цивилизациями для сохранения всей памяти о себе и обладающими самосознанием.

Захватывающая и абсолютно безумная гипотеза.

Надо же, теперь, оказывается, эта интересная во всех отношениях женщина — начальник экспедиции на Землю. Неожиданно.

Однако ответить «Горному эху» не вышло.

— Извините, господа, — виновато развёл руками Генри Митчелл. — У меня прямой приказ из Белого дома. Никакого общения с инопланетянами до прибытия президентской комиссии с особыми полномочиями.

— Когда прибывает комиссия? — спросил я.

— Неизвестно. Возможно, завтра.

— Возможно?

Митчелл снова развёл руками. Было видно, что он сам расстроен происходящим.

— Генри, — сказал я. — Вы же понимаете, что общение с инопланетянами, как вы выразились, не может быть исключительно прерогативой Соединённых Штатов? То, что мы находимся на территории Пуэрто-Рико, и радиотелескоп Аресибо вместе со всей обсерваторией принадлежит США, не значит ровным счётом ничего. Инициатива обнаружения цивилизации планеты Гарад принадлежит Советскому Союзу. Наша делегация специально прибыла сюда с этой целью. Между прочим, по согласованию с правительством США. Более того, я, Сергей Ермолов, — единственный человек на Земле, который, в силу уже известных вам обстоятельств, является полноправным посредником в общении между человечеством и силгурдами. И вы собираетесь меня от этого посредничества отстранить? Вы хорошо подумали, Генри?

— От меня ничего не зависит, — буркнул Митчелл, отводя глаза. — У меня приказ.До прилёта комиссии — никакого радиообмена.

— Этого я как раз и боялся, — хмыкнул радиоинженер Мэттью Нуччи. — Дивизия морской пехоты, автоматчики на входах-выходах и президентская комиссия, которая мало того, что будет собираться три дня, так ещё и окажется состоящей на девяносто процентов из правительственных чиновников, разбирающихся в общении с межзвёздными братьями по разуму, как я в русском балете.

— Дивизия морской пехоты? — переспросил я.

Заместитель директора обсерватории вздохнул, заглянул в пустую чашку и сказал:

— А как вы хотели? Дело государственное. И вовсе даже не дивизия. Всего батальон.

— До полутора тысяч человек личного состава, как меня когда-то учили, — сказал Аркадий Натанович. — Не считая техники. Сила.

— Что, уже летят? — спросил я.