Чужак в чужой стране. Книга 10

— Что касается того, откуда они это взяли, так, надо думать, вряд ли найдутся еще восемь человек, которые были бы так подробно изучены и обследованы, как эти. Пробы крови. Резус-фактор. Цвет глаз и волос. Всяческая генетическая информация… Ну обо всем этом ты знаешь больше меня. Совершенно очевидно, что Мери Джейн Лайл-Смит — мать, а Майкл Брант — отец. Это дает Смиту отличную наследственность: коэффициент интеллигентности у Бранта сто шестьдесят три, у матери — сто семьдесят. Оба считались в своих областях знания самыми известными специалистами… Что же касается того, кому до этого дело, — продолжал Бен, — то очень даже многим, и их будет еще больше, если события и дальше будут так развиваться. Слыхала ли ты когда-нибудь о двигателе Лайл?

— Конечно. Это то, чем пользовался «Победитель».

— И чем вообще пользуется каждый космический корабль в наше время. А кто его изобрел?

— Не знаю… Подожди-ка! Неужели?..

— Леди, вы заработали себе на сигару! Доктор Мери Джейн Лайл-Смит. Она изобрела его еще до отлета, доводка делалась потом. Она подала заявку на принцип изобретения, получила патент и основала фонд. Заметь, не бесприбыльную некоммерческую корпорацию, а фонд, и передала временный контроль и распределение доходов «Сайенс Фаундейшн». Таким образом, контроль перешел в конечном счете к государству, но право собственности принадлежит теперь твоему приятелю. Стоит это все большие миллионы, даже сотни миллионов. Не знаю точно, сколько.

Сели ужинать. Какстон, чтобы не портить свою лужайку, пользовался столиками, спускавшимися с потолка. Свой он опустил возле стула, а другой, уменьшив по высоте до уровня японского, поставил прямо возле Джилл так, чтобы она могла продолжать сидеть на траве.

— Хорошо прожарился?

— Сногсшибательно!

— Благодарю. И помни, кто из нас готовил ужин.

— Бен, — сказала Джилл, проглотив кусок, — а как же насчет того, что Смит… незаконный? Разве он может наследовать?

— А он вовсе не бастард. Доктор Мери Джейн работала в Беркли. Калифорнийские законы вообще не признают понятия бастардности. То же касается и капитана Бранта, поскольку Новая Зеландия — высокоцивилизованная страна. В родном же штате Уорда Смита ребенок, родившийся в законном браке, считается законнорожденным, а там хоть трава не расти! Итак, Джилл, перед нами человек, являющийся законным ребенком трех родителей!

— Как? Нет, постой, Бен, быть того не может… Я, конечно, не юрист…

— Уж что не юрист, это точно. Юрист бы тут ничего странного не увидел. Смит законнорожденный со всех точек зрения и по любому законодательству, хотя фактически он бастард. Поэтому он законный наследник. Мало того что его мать очень богата, но и отцы — тоже весьма состоятельные люди. Брант вкладывал большую часть своего скандально большого жалования лунного пилота в «Лунар Энтерпрайз». Ты же знаешь, как подскочили эти акции в цене. Они и дивиденды выплачивают своими акциями. У Бранта был порок — он играл, но парень был удачлив, постоянно выигрывал и выигрыш тоже вкладывал в те же акции. Уорд Смит имел фамильное состояние. Майкл Смит — наследник обоих.

— Ого!

— Но это еще не все, девочка. Смит — единственный наследник всей команды.

— Это еще как?

— Все восемь подписали контракт «джентльменов удачи», который делал их наследниками друг друга и распространялся на их потомков. Документы были подготовлены тщательно, за образцы брались контракты XVI и XVII веков, так что оспорить их просто невозможно. Все они были большие ученые, и денег у них было немало. Кстати сказать, все имели акции «Лунар Энтерпрайз», не говоря уж об акциях Бранта. У Смита, таким образом, сейчас находится контрольный пакет… во всяком случае главный блок акций.

Джилл вспомнила детское лицо «Человека с Марса», сумевшего придумать такую трогательную церемонию водопития, и ощутила вдруг к нему острое чувство жалости.

Какстон продолжал:

— Хотелось бы мне заглянуть в бортовой журнал «Посланца». Его нашли, но я сильно сомневаюсь, что он будет опубликован.

— А почему, Бен?

— Неприглядная история. Я успел вытащить ее из своего информатора, пока он не протрезвел. Доктор Уорд Смит делал своей жене кесарево сечение, и она умерла прямо на операционном столе. То, что он сделал потом, говорит, что он знал правду. Тем же самым скальпелем он перерезал глотку капитану Бранту, а потом себе. Мне очень жаль, моя маленькая.

Джилл пожала плечами.

— Я — медсестра. Такие вещи на меня не действуют.

— Все ты врешь, но я тебя за это люблю. Сам я три года служил полицейским репортером, но так и не свыкся с подобными делами.

— Что же случилось с остальными?

— Если нам не удастся оторвать бюрократов от этого журнала, нам никогда не узнать остальное. Но я отношусь к числу тех сумасшедших газетчиков, которые считают, что публика должна знать все. Секретность порождает тиранию.

— Бен, а, может быть, было бы лучше, если бы он лишился этого наследства? Он какой-то… не от мира сего.