Чужак в чужой стране. Книга 10

— Я знаю, — ответил Майк, — скажи нашим, что ожидание еще не свершилось. — Он повернулся к Джубалу. — «Ты есть Бог» — это не послание надежды и ободрения. Это вызов и бесстрашное, ничем не прикрытое принятие на себя всей полноты личной ответственности. — Теперь Майк был печален. — Я слишком редко и мало внушал им это. Только немногие, преимущественно те, что сейчас с нами, — поняли меня и приняли горечь вместе со сладостью, встали и испили их — и грокк их. Другие же — сотни и тысячи других — или настаивают на том, чтобы рассматривать это как приз, выдаваемый без всяких соревнований, как «обращение», или совсем игнорируют сказанное. Что бы я ни говорил, они стоят на своем — понимают Бога как нечто, находящееся вне их самих. Как нечто, только и ждущее случая прижать любого ленивого кретина к своей груди и утешить его. Мысль о том, что усилие обязательно должно быть совершено ими самими… и что все их беды — это дело их собственных рук, эту мысль они либо не хотят, либо не могут уяснить. — «Человек с Марса» покачал головой. — Мои неудачи настолько перевешивают мой успех, что мне кажется, будто если придет время грокк во всей полноте, то окажется — я стою на ложном пути, и эта раса пребудет всегда раздробленной, ненавидящей друг друга, воюющей, вечно несчастной, вечно в разладе даже с собственным «я»… и она обречена быть такой ради «выпалывания» непригодных, как это положено каждой расе. Скажи мне, отец, неужели это так? Ты должен наставить меня.

— Майк! Какого черта! Ты что же, считаешь меня всезнающим и непогрешимым?

— Может быть, и нет. Но каждый раз, когда мне надо было что-то понять, ты всегда находил объяснение, и если я грокк во всей полноте, то оказывалось, что ты говорил верно.

— Черт побери, но я категорически отказываюсь от подобного обожествления! И я не понимаю одного — ты же всегда убеждал всех во вреде торопливости: ожидание покажет, говорил ты.

— Это так.

— А сейчас ты грубо нарушаешь собственное правило. Ты ждал так недолго — по марсианским понятиям вообще ничтожно малое время — и уже готов сдаться, бросить полотенце на ринге. Ты доказал, что твоя система отлично сработала в условиях небольшой группы, и я рад, что могу это подтвердить. Я никогда еще не видел таких счастливых, здоровых и жизнерадостных людей. Этого вполне достаточно для того короткого времени, которое истекло. Возвращайся, когда у тебя будет в тысячу раз больше последователей — трудолюбивых, счастливых, не ведающих ревности, и мы тогда снова поговорим. Годится?

— Ты говоришь верно, отец.

— Подожди, я еще не закончил. Ты сдрейфил и решил, что, если тебе не удалось поймать на крючок девяносто пять из ста, значит вся наша раса не может существовать без своих пороков, и эти девяносто пять процентов надо будет просто «выполоть». Но, черт возьми, парень, ты же именно и делаешь «прополку», вернее, это делают за тебя те «неудачники», которые тебя не поняли. Ты хотел уничтожить деньги и частную собственность?

— О нет! Внутри Гнезда они нам не нужны, но…

— В любой здоровой семье они тоже ни к чему. Но вне семьи они необходимы, чтобы общаться с другими людьми. Сэм говорил мне, что некоторые братья вместо того, чтобы уходить от мирских забот, занялись бизнесом куда ловчее, чем раньше.

— О да! Делать деньги просто, если ты грокк как.

— Что ж, можешь добавить еще одно благо — «Блаженны богатые духом, ибо они туго набивают свою мошну». А как наши показывают себя в других областях деятельности? Выше или ниже среднего уровня?

— Конечно, выше. Видишь ли, Джубал, тут дело не в вере. Учение — просто метод, как эффективнее функционировать в любой области.

— Вот ты сам и ответил на свой вопрос, сынок. Если все, что ты сказал, правда — тут я не судья, я просто спрашиваю, а ты отвечаешь, — тогда конкуренция не исчезает, она становится даже более жесткой, чем раньше. Если лишь только одна десятая процента населения готова воспринять новое, значит, все, что нужно — это показать им путь, а глупцы сами вымрут в течение нескольких последующих поколений… и Землю унаследуют поборники твоего учения. Когда это свершится — через десять тысяч лет или через тысячу, но времени хватит на то, чтобы придумать еще какую-нибудь хитрость, которая заставит их прыгать еще выше. И не следует терять мужество из-за того, что в ангелов тебе удалось превратить за один вечер всего лишь малую кучку людей. Я не думаю, что это вообще кому-нибудь под силу. Я думал, что ты просто валяешь дурака, притворяясь проповедником.

Майк вздохнул и улыбнулся.

— Я сам начал опасаться, не глуп ли я, но еще больше того, что обманул ожидания своих братьев.

— Хорошо бы, конечно, твоему учению подобрать какое-нибудь название помудреней — например, «Космический халитозис»[85], что ли. Впрочем, это не так уж важно. Если ты владеешь истиной, ты ее легко можешь доказать. Только одной болтовней тут ничего не докажешь… ее надо показать наглядно.