Чужак в чужой стране (Stranger in a Strange Land)

– Ну да. По мозолям можно восстановить биографию человека. Я читал об этом в «Уитнесс Куортерли». У молодого человека, который никогда не носил обувь и находился под действием тяготения гораздо более слабого, чем наше, и мозоли не должны быть похожи на наши.

– Господи! Мистер Кавендиш! Что же вы раньше молчали?

– Сэр! – старик развернул плечи и раздул ноздри. – Я не участник событий, я – Беспристрастный Свидетель.

– Простите, – Кэкстон нахмурился. Давайте вернемся и посмотрим на его мозоли. Не будут пускать – я разнесу эту чертову больницу.

– Вам придется искать другого Свидетеля… я не должен был Вам подсказывать.

– Да, действительно, – Кэкстон помрачнел.

– Бен, успокойся, – увещевал Фрисби. – Не наживай лишних неприятностей. Лично я верю, что нам показали настоящего Человека с Марса. Кэкстон покинул своих спутников, сел в такси, направил его в сторону редакции и задумался. Сегодня его в больницу уже не пустят. Две официальные беседы с одним больным в один день – это уже слишком.

Но надо же чем-то заполнить колонку! Значит, надо попасть в больницу.

Как?

Он знает, где находится палата «Человека с Марса»… Что дальше? Нарядиться электриком? Не пройдет. Доктор Таннер его узнает.

Кстати, доктор ли этот Таннер? Врачи обычно отказываются вмешиваться, когда политические соображения перевешивают гуманистические. Например, Нельсон умыл руки, потому что понял… Стоп! Нельсон, даже не глядя на мозоли, может сказать, Смит – тот парень или нет. Кэкстон позвонил своему помощнику и попросил выяснить номер телефона Нельсона. В редакционном списке важных людей значилось, что Нельсон живет в Нью-Мэйфлауэре.

Кэкстон связался с Нельсоном… Нет, Нельсон не видел эту передачу.

Да, он слышал о ней. Нет причин думать, что Смита подменили. Знает ли доктор о попытке принудить Смита к отказу от прав на Марс? Нет, такие вещи его не интересуют. И вообще, как можно «владеть» Марсом? Марс принадлежит марсианам. Доктор, давайте предположим, что кто-то…

Доктор прервал связь. Бен перезвонил опять, но услышал стандартный ответ робота: «Абонент временно прервал связь. Можете записать сообщение…»

Глупо было ожидать от Нельсона помощи. Но где одна глупость – там и другая: Кэкстон позвонил в Верховный Совет и потребовал к телефону Генерального Секретаря.

Кэкстон был опытной ищейкой и знал: для того, чтобы раскрыть тайну, иногда достаточно привязаться к большому человеку и надоесть ему. Конечно, опасно дергать тигра за хвост – Бен, как никто, был знаком с психологией сильных мира сего – но и он чувствовал в себе силы.

Единственное, о чем забыл Бен – что звонить следовало не из такси, а из какого-нибудь общественного места.

Кэкстон перебрал с полдесятка мелких чиновников, все больше распаляясь от разговора к разговору, когда заметил, что его такси изменило курс.

Он спохватился, но было поздно, такси не повиновалось. Кэкстон с горечью понял, что попался – и как позорно! Его запеленговали и перехватили управление роботом-пилотом на приоритетной политической частоте. Взяли без лишнего шума.

Кэкстон попытался позвонить своему адвокату, но не успел этого сделать: такси приземлилось во внутреннем дворе какого-то дома, и сигнал не смог пробиться сквозь стену. Бен попытался выйти из машины, но дверца не открывалась. И тут он с удивлением почувствовал, что теряет сознание…

Глава 8

Джилл подумала, что Бен пошел по другому следу, а сообщить об этом ей не счел нужным, но сразу же отогнала эту мысль. Своими успехами Бен был обязан скрупулезным вниманием к людям. Он помнил дни рождения всех своих знакомых и скорее бы не отдал карточный долг, чем не ответил на открытку, где его благодарят за гостеприимство. Куда бы он ни отправился, каким бы срочным ни было дело, Бен обязательно выкроил бы минутку, чтобы написать записку.

Он должен был оставить ей весточку! Джилл позвонила Бену на работу и попала на его референта, Осберта Килгаллена, который сказал, что Бен ничего ей не передавал и с тех пор, как она звонила в первый раз, не появлялся и не звонил.

– Он не говорил, когда вернется?

– Нет, но он оставил указания, чем заполнить колонку. У нас всегда есть материал для такого случая.

– Значит, он звонил?

– Нет, он прислал письмо по статопринту из Филадельфии – из Паоли Флэта. Джилл пришлось удовольствоваться этим. Она отправилась в столовую для сестер и долго ковыряла вилкой в тарелке, не видя, что ест. «Все должно быть в порядке, – успокаивала она себя. – Неужели я влюбилась в этого?…»

– Бордмэн! Проснитесь!

Джилл очнулась и увидела Молли Уилрайт, диетолога.

– Простите.

– Я спрашиваю, с каких пор у вас на этаже стали класть в палаты-люкс больных, за которых платят благотворительные организации?

– Что вы?!

– Палата К-12 на вашем этаже?

– К-12? Там лежит богатая старуха, такая богатая, что дежурный врач прислушивается к каждому ее вздоху.

– Хм. Наверное, она вчера получила наследство. До этого она полтора года лежала в приюте для престарелых.

– Это какая-то ошибка.