Чужак в чужой стране (Stranger in a Strange Land)

– Как раз относится. Как офицер полиции, вы должны знать это лучше меня. Я объясню суть дела человеку, у которого не будет никаких записывающих устройств и с условием, что мне дадут возможность переговорить с Генеральным Секретарем. Вы уверены, что нельзя позвать мистера Берквиста?

– Абсолютно.

– Должны же быть равные ему по рангу!

– Если ваше дело так секретно, зачем вы звоните по телефону?

– Мой добрый капитан, если вы проследили мой звонок, то вы должны знать, что по моему телефону можно вести сверхсекретные разговоры.

Офицер Особой Службы пропустил последнее замечание мимо ушей.

– Доктор, не ставьте мне условий, – ответил он. – Пока вы не объясните, о чем вы хотите говорить с Генеральным Секретарем, мы не двинемся с места. Если вы позвоните еще раз, ваш звонок будет переадресован мне. Позвоните сто раз подряд или через месяц – результат будет таким же. До тех пор, пока вы не согласитесь с нами сотрудничать. Джабл радостно улыбнулся.

– В этом уже нет необходимости. Вы сообщили мне – неосознанно, а может, и сознательно – то, что мне необходимо было знать, чтобы начать действовать… Или не начинать? Могу подождать до вечера. Да, пароль меняется. Слово «Берквист» уже не работает.

– Что вы имеете в виду?

– Капитан, дорогой, не надо! Не по телефону… Вы ведь знаете или должны были бы знать, что я – главный мозгополоскатель страны?

– Повторите, не понял.

– Как? Вы не в курсе, что такое аллегория? Боже, чему учат детей в школах? Можете играть в свои карты дальше. Вы мне больше не нужны.

Харшоу отключился, поставил телефон на десять минут на отказ, вышел к бассейну; велел Энн держать форму Свидетеля наготове, Майку – оставаться в пределах досягаемости, Мириам – отвечать на звонки. И уселся отдыхать.

Он был вполне доволен собой. Он не надеялся, что ему с первой попытки удастся соединиться с Генеральным Секретарем. Разведка боем дала кое-какие результаты, и Харшоу ждал, что его стычка с капитаном Хейнриком повлечет за собой звонок из высших сфер.

Если и не повлечет, то обмен любезностями с капитаном сам по себе является наградой. Харшоу придерживался мнения, что есть носы, созданные специально для того, чтобы по ним щелкали. Это укрепляет всеобщее благоденствие, уменьшает извечную наглость чиновников и улучшает их породу. Харшоу сразу понял – у Хейнрика именно такой нос.

Но сколько еще ждать?… А тут новая неприятность: ушел Дюк. Ушел на день, на неделю, или навсегда? Джабл не знал. Вчера за обедом Дюк был, а сегодня за завтраком не появился. Больше ничего достойного внимания в доме Харшоу не произошло. Отсутствие Дюка никого не огорчило.

Джабл взглянул на противоположную сторону бассейна, проследил, как Майк пытается повторить за Доркас прыжок в воду, и поймал себя на том, что намеренно не спрашивал у Майка, где может быть Дюк. Он боялся спросить у волка, что случилось с ягненком. Волк мог и ответить.

Однако слабости следует преодолевать.

– Майк! Иди сюда!

– Иду, Джабл. – Майк вылез из воды и потрусил, как щенок к хозяину.

Харшоу оглядел его и подумал, что сейчас он весит фунтов на двадцать больше, чем в день приезда: нарастил мускулы.

– Майк, ты не знаешь, где Дюк?

– Нет, Джабл.

Нет – и ладно: врать парень не умеет. Хотя стоп: он, как компьютер, отвечает только на тот вопрос, который ему задают. Когда его спросили, где бутылка, он тоже сказал, что не знает.

– Майк, когда ты его в последний раз видел?

– Он поднимался по лестнице, а мы с Джилл спускались. Это было утром, когда готовят завтрак. – Тут Майк с гордостью добавил: – Я помогал Джилл готовить.

– И больше ты Дюка не видел?

– Больше я Дюка не видел. Я жарил гренки.

– Что ты говоришь? Из тебя выйдет отличный муж для какой-нибудь девчонки, если ты не будешь осторожен.

– О, я очень осторожно жарил!

– Джабл!

– Слушаю, Энн.

– Дюк поел на кухне до общего завтрака и умотал в город. Я думала, вы знаете.

– Гм-м, – протянул Джабл, – я полагал, он поедет после ленча.

У него словно гора с плеч упала. Не то чтобы Дюк для него многое значил – нет, конечно, Харшоу никогда и никому не позволял стать значительным в его глазах. И все-таки хорошо, что Дюк ушел от греха подальше.

Какой закон нарушается, если человека развернуть перпендикулярно всему на свете, то есть отправить в другое измерение?

Это не будет убийством, потому что для Майка это средство самозащиты или защиты ближнего, например, Джилл. Пожалуй, подойдут пенсильванские законы о колдовстве. Интересно, как может быть сформулировано обвинение? Гражданское право вряд ли подойдет – за нарушение общественного порядка Майка не привлечешь. Похоже, нужно разрабатывать для него особый закон. Майк уже поколебал основы медицины и физики, хотя ни медики, ни физики этого не заметили.