Чужак в стране чужой

Теперь потребовалось вмешательство Джубала — Дюк и Ларри чуть не передрались, бурно обсуждая сравнительные достоинства различных степеней идиотизма, а также выясняя, говорил Дюк Ларри или не говорил, что при включении оборудования нужно вставить на место предохранитель. Джубал Харшоу, и сам мастер устраивать представления, сожалел, что телевизионщикам не удалось заснять потрясающее зрелище, сравнимое, пожалуй, лишь с впечатляющей расправой Илии над пророками Вааловыми[86], но понимал, что любопытные способности Майка лучше держать в секрете — они могут стать великолепным тайным оружием для политических махинаций… вдобавок, не придется объяснять скептикам, куда делся целый отряд копов и два полицейских фургона.

Все остальное только лишний раз подтверждало давнее его убеждение, что вершиной техники был «форд» модели «Т» — а дальше все пошло по нисходящей. Вдобавок, Маккензи жаждал взять еще одно интервью, на этот раз в цвете и в стерео. Репетировать его не стали; Джубал озаботился лишь тем, чтобы не прозвучало ни одного вопроса, ответ на который развеял бы иллюзию, что Человек с Марса недавно вернулся из Южной Америки. Майк послал приветы своим друзьям с «Чемпиона», в том числе доктору Махмуду, на скрежещущем марсианском, и Джубал решил, что Маккензи этого выше крыши хватит.

Наконец все успокоились. Джубал облегченно вздохнул, на два часа отключил телефон и потянулся, чувствуя огромную усталость, заставлявшую задуматься: а может, он и вправду стареет?

— Где ужин? Девки, кто из вас должен сегодня готовить? Господи, все хозяйство прямо на глазах рассыпается!

— Сегодня моя очередь, — робко начала Джилл, — только…

— Отговорки, это у них всегда, вместо работы — одни отговорки!

— Начальник, — оборвала его Энн, — ну как можно было готовить, если ты весь день продержал нас в своем кабинете?

— Ваши проблемы, — капризно сморщился Джубал. — Да пусть тут хоть Армагеддон начнется — все равно еда должна подаваться горячая и вовремя. И так — вплоть до последнего трубного гласа. Кроме того…

— Кроме того, — снова оборвала его Энн, — сейчас еще только семь сорок, а ужин в восемь. Осталась еще уйма времени. Так что утри сопли и не хныкай. Нюня несчастный.

— Что, еще только без двадцати восемь? А кажется, словно после обеда неделя прошла. Двадцать минут, это ведь даже выпить толком перед ужином не успеешь.

— Бедняжка!

— Так даст мне кто-нибудь выпить или нет? Давайте выпьем все — и на фиг тот ужин. Я хочу набраться до полного посинения, что твой баклажан. Энн, как у нас со шведским столом?

— Да все чего угодно.

— Ну так разморозим десятка два закусок, и пусть каждый берет что хочет. Возражения есть?

— Сейчас сделаю, — откликнулась Джилл.

Проходившая мимо Энн остановилась и чмокнула Джубала в плешивую макушку:

— Вы, начальник, очень великодушны. За это мы вас накормим, напоим — возможно, даже до посинения — и уложим в кроватку. Подожди, Джилл, я сейчас помогу.

— А можно и я тоже помогу? — подал голос Смит.

— Конечно, Майк. Бери поднос и носи. Начальник, ужин накрываем у бассейна — очень уж жарко.

— А где же еще?

Выждав, пока кухонная команда уберется на кухню, Джубал повернулся к Дюку:

— Где это тебя черти носили?

— Думал.

— Глупое занятие. Только голова зря болит и мысли в ней заводятся. Ну и что, ты придумал?

— Да, — кивнул Дюк. — Я решил, что диета Майка ни с какой стороны меня не касается.

— С чем вас и поздравляем. Не нужно совать свой нос в чужой вопрос — это простое правило составляет восемьдесят процентов всей земной мудрости.

— Но ты-то суешь.

— А кто тебе сказал, что я — высший образчик мудрости? Я — дурной пример. Многому ты научишься, если будешь на меня смотреть. Или слушать. Либо одно, либо другое.

— Джубал, а если я предложу Майку стакан воды — он не откажется проделать все эти масонские ритуалы?

— Думаю, не откажется. Дюк, у Майка есть одна-единственная истинно человеческая черта характера — он хочет нравиться окружающим и готов для этого хоть наизнанку вывернуться. Но я еще раз подчеркиваю: все это очень и очень серьезно. Как свадьба. Я побратался с Майком, не успев еще ни в чем разобраться, не понимая, какую взваливаю на себя ответственность, — и увяз по это самое место. Мне еще грокать и грокать. Ты возьмешь на себя обязательство никогда ему не врать, никогда его не обманывать, поддерживать его при любых, абсолютно любых обстоятельствах, а он будет поступать точно так же по отношению к тебе. Так что ты подумай.

— Думал я уже, и очень много. Не понимаю, как уж это получается, но о Майке просто хочется заботиться, есть в нем что-то такое.

— Знаю. Скорее всего, прежде ты никогда не сталкивался с кристальной честностью. С непорочностью. Майк еще не вкусил плодов древа познания добра и зла — потому-то мы и не понимаем его поступков, не понимаем, что им движет. Ладно, надеюсь, ты никогда об этом не пожалеешь. — Джубал поднял глаза на подошедшего Ларри: — А тебя только за смертью посылать. Ты что там, самогонный аппарат налаживал?

— Штопор куда-то делся.