Чужак в стране чужой

— Конечно же свободный, — ухмыльнулся Берквист. — А вы, доктор, потерпите немного. Пусть этот кретин сам выроет себе яму.

— Спасибо, Гил. Вы слышали, Майк, что он сказал? Вы свободны идти куда угодно.

— Нет! — Теперь пациент смотрел на одного Таннера, его лицо выражало мольбу и ужас. — Нет, нет, нет!

— Ладно, ладно, успокойтесь.

— Мистер Берквист, — резко произнес Таннер, — вам не кажется, что пора прекратить эту безобразную сцену? Вы же видите, пациент разволновался.

— Пожалуй, что и так, доктор. Хватит, Бен, достаточно.

— Э-э… еще один вопрос.

Ну что же еще спросить? С какой стороны подойти? Получается, что Джилл ошиблась, — но ведь она была совершенно права! Или это только так показалось? Нет, здесь явно крылся какой-то подвох, только вот в чем?

— Ладно, — неохотно кивнул Берквист. — Последний, один-единственный вопрос.

— Благодарю. Э-э… Майк, вчера мистер Дуглас задавал вам всякие вопросы. — Пациент молчал. — В частности, он спросил, нравятся ли вам здешние, земные девушки, верно?

Розовое гладкое лицо расплылось в широкой улыбке.

— Ага!

— Да, конечно. Майк… а где вы их видели, этих самых девушек?

Улыбки словно не бывало. Пациент скосился на Таннера, закатил глаза, судорожно напрягся и застыл в позе эмбриона — колени подтянуты к животу, голова опущена, руки сложены на груди.

— Убирайтесь отсюда! — крикнул Таннер, бросаясь к кровати; он схватил запястье пациента и начал нащупывать пульс.

— А вот это уже выходит за всякие рамки, — с ненавистью процедил Берквист. — Да уйдешь ты отсюда наконец или мне позвать охрану?

— Уходим, уходим, — охотно согласился Какстон.

Все, кроме врача, покинули палату, и Берквист плотно прикрыл дверь.

— Ты не мог бы, Гил, объяснить мне один момент. — В голосе Какстона звучало еле сдерживаемое торжество. — Вы же держали его под замком — так где же все-таки он увидел девушек?

— А? Я тебя что-то не понимаю. Он видел уйму девушек — медсестры, санитарки, лаборантки… Сам же знаешь, в больнице их навалом.

— Ничего такого я не знаю. Насколько мне известно, со Смитом работал исключительно мужской персонал, женщин к нему и на пушечный выстрел не подпускали.

— Че-го? Не говори ерунду. — Тревога, мелькнувшая было на лице Берквиста, тут же сменилась ухмылкой. — Ты что, не смотрел вчера ящик? Даже там при нем была сестра.

— О! Да, конечно.

Какстон и его спутники молча поднялись на крышу, молча сели в такси.

— Знаешь, Бен, — заметил Фрисби, когда больница осталась уже далеко позади, — по-моему, если ты не напишешь статью, то генеральный секретарь не станет возбуждать иск. И все-таки, если ты знаешь источник этого слуха, подготовь доказательства — так, на всякий случай.

— Ерунда, Марк, не станет он со мной судиться. — Бен мрачно глядел в пол. — И все равно — откуда нам знать, что это и вправду Человек с Марса?

— Что? Да хватит тебе, Бен.

— Откуда нам знать? Ну — увидели мы на больничной кровати парня примерно нужного возраста. Единственное наше доказательство — слово Берквиста, а этот тип начал свою политическую карьеру с почти очевидных лжесвидетельств. Так что ему веры нет. Еще мы увидели какого-то незнакомого мужика, который представился психиатром, но завилял и ушел в кусты при первой попытке выяснить, где он получил степень. Вот вы, мистер Кавендиш, вы убедились, что этот тип — Человек с Марса?

— Составлять мнение — не моя прерогатива, — чопорно вскинул голову Кавендиш. — Я вижу, я слышу — но и только.

— Извините.

— Вы уже кончили? Вам больше не нужны мои профессиональные услуги?

— Что? Да, конечно. Огромное вам спасибо.

— Это я должен поблагодарить вас, сэр. Весьма интересное задание.

Престарелый джентльмен снял белую мантию, делавшую его отличным от простых смертных, — и сразу заметно смягчился, расслабился. Он вытащил сигары, предложил их спутникам. Фрисби взял сигару, начал раскуривать.

— При исполнении обязанностей я не курю, — пояснил Кавендиш, выпуская облако дыма. — Курение нарушает оптимальный режим работы органов чувств.

— Если бы я мог привести с собой кого-нибудь из команды «Чемпиона», — продолжил Какстон. — Вот тогда-то мы бы точно разобрались. Но я надеялся, что сумею отличить подмену.

— Должен признать, — заметил Кавендиш, — меня очень удивило, что вы не сделали одну простую вещь.

— Да? А что такое я прошляпил?

— Мозоли.

— Мозоли?

— Ну конечно же. По мозолям можно прочитать всю биографию человека, я даже написал когда-то о них статью для «Альманаха Свидетелей», нечто вроде знаменитой монографии Шерлока Холмса о разновидностях табачного пепла. Этот молодой человек с Марса, он же никогда не носил нашей обуви, всю жизнь прожил при тяготении в три раза меньше нашего — мозоли на его ногах неизбежно должны соответствовать этим условиям жизни, а не нашим. И даже время, проведенное в космосе, должно было оставить на нем свой отпечаток. Да, очень любопытно.

— Ну вот же, мать его! А вы-то, мистер Кавендиш, чего столько времени молчали?