Чужак в стране чужой

— Нет.

— Вы, вероятно, меня не поняли, — недоуменно моргнул Брэдли. — Это — указание Генерального секретаря. Да, он сказал еще, что с вами может пройти и мистер Смит — это, значит, Человек с Марса.

— Нет. Мы идем прямо в конференц-зал. Пусть кто-нибудь нас проводит. А тем временем у меня есть для вас поручение. Мириам, письмо.

— Но послушайте, доктор Харшоу…

— Я же сказал — нет! Доставьте это мистеру Дугласу немедленно, затем возьмите с него расписку и принесите ее мне.

Харшоу взял у Мириам заклеенный конверт, расписался поперек его клапана, поставил поверх подписи отпечаток большого пальца и вручил письмо застывшему в растерянности Брэдли.

— Скажите ему, чтобы прочитал сразу же — до начала переговоров.

— Но ведь Генеральный секретарь хочет…

— Генеральный секретарь хочет прочитать это письмо. Молодой человек, у меня могучий дар ясновидения. И я могу с уверенностью предсказать, что если вы не поторопитесь — завтра вас здесь не будет.

— Джим, займись здесь ты, — сказал Брэдли и торопливо удалился. Джубал облегченно вздохнул. Над этим письмом пришлось много попотеть; они с Энн просидели чуть не всю ночь, сочиняя, а затем отвергая один вариант за другим. Нельзя было сообщать Дугласу все подробности будущей своей тактики переговоров, но не хотелось и заставать его врасплох.

Теперь вперед вышел вызванный Томом Брэдли «Джим»; опытный взгляд Джубала сразу распознал в этом молодом парне одного из тех неглупых, пройдошистых карьеристов, которые всегда роятся вокруг власть имущих и охотно выполняют для своих хозяев всю грязную работу.

— Меня звать Джим Санфорт, — ослепительно улыбнулся молодой человек. — Я — пресс-секретарь шефа, а теперь буду пахать и на вас — организовывать интервью, встречи с прессой, все такое. К сожалению, у нас еще не все готово — в самую последнюю минуту пришлось переехать в зал побольше. Поэтому я думаю…

— А я думаю, что мы пойдем в зал.

— Доктор, да вы не понимаете. Там же полный бедлам — устанавливают оборудование, тянут провода, не протолкнуться от репортеров…

— Вот и отлично. С ними-то мы и побеседуем.

— Нет, доктор, нет. Я получил указание…

— Молодой человек, вы можете взять свои указания и засунуть их… надеясь на вашу сообразительность, не буду говорить, куда именно. Мы прибыли сюда с одной-единственной целью — для участия в открытых для прессы переговорах. Если переговоры задерживаются, мы встретимся с прессой в том же самом, предназначенном для переговоров, зале.

— Но…

— Вы уже битый час держите Человека с Марса на ветру. Послушайте, — возвысил голос Джубал, — есть тут хоть один человек, способный проводить нас в конференц-зал?

— Хорошо, доктор. — Кадык Санфорта судорожно дернулся. — Идемте.

Конференц-зал кишел журналистами и техниками, но там успели уже установить большой овальный стол, стулья и несколько столиков поменьше. Майкла сразу заметили; несмотря на все протесты Санфорта, вокруг него сгрудилась толпа, и лишь ценой больших усилий эскадрону амазонок удалось пробиться к большому столу. Джубал усадил Майкла между Джилл и Доркас, а Энн и Мириам — за их спинами в качестве прикрытия. После этого все присутствующие получили полную возможность задавать вопросы и фотографировать. Еще до отлета из дома Джубал предупредил Майкла, что обстановка предвидится суматошная, люди будут делать странные, неожиданные вещи, но все равно он не должен — без указания Джилл — предпринимать излишне радикальные меры (не нужно, чтобы люди и предметы исчезали, не нужно останавливать людей и тому подобное).

Майкл воспринял окружающую суматоху с мрачной серьезностью; чтобы успокоить своего пациента, Джилл не выпускала его руки ни на секунду.

Джубал хотел, чтобы марсианского претендента снимали, и чем больше — тем лучше, не боялся он и вопросов. Недельный опыт общения с Майклом убедил его, что ни одному репортеру такой орешек не по зубам. Ну что можно выкачать из интервьюируемого, который каждый вопрос понимает буквально, отвечает в двух словах и замолкает?

Ответы Майкла не отличались большим разнообразием, чаще всего это было: «Я не знаю» или «Извините».

Предвосхищая будущую схватку вокруг статуса Майкла как наследника, корреспондент «Ройтерз» попытался тихой сапой провести свой собственный тест на правоспособность:

— Мистер Смит, насколько вы знакомы с законами о наследовании?

У Майкла были большие трудности с огрокиванием земного понятия «собственность», а особенно идей «завещания» и «наследования»; памятуя об этом, в своем ответе он строго придерживался книжного текста — Джубал быстро узнал первую главу трактата «Эли о наследовании и завещании».

Майкл начал воспроизводить прочитанное, страницу за страницей, с абсолютной точностью и безо всякого выражения; в зале повисла недоуменная тишина, ройтеровский репортер не знал, куда девать глаза.