Чужестранка

На него обрушился шквал шуток, одна другой непристойнее, но Джейми лишь заговорил громче:

– Говорю, был совершенно несведущ в таких делах и не понимал, что это такое. Но меня удивляло, почему он все время пытается погладить меня, как собачку, и почему интересуется, что лежит у меня в спорране.

– Или под ним! – выкрикнул чей-то пьяный голос.

– Удивлялся я до того, – продолжал Джейми, – пока он однажды не заметил, что моюсь в реке, и не предложил мне потереть спину. Спину он потер, но меня не отпустил, и уж заволновался, а как он сунул руку мне под килт, я, в общем, и сообразил, что к чему. Несведущ-то несведущ, да не полный дурак, понимаете? А выбрался я из этого досадного положения вот как: не сняв одежды, прямо в килте кинулся в реку и переплыл на другой берег. Его светлость не рискнул намочить и испачкать в грязи свой дорогой наряд. После того случая я старался не встречаться с ним с глазу на глаз. Пару раз он изловил меня в саду и во дворе, но я сумел увернуться и отделался поцелуем в ухо. Куда хуже оказалось, когда он поймал меня на конюшне, где я был один.

– На моей конюшне?

Старого Алека переполняло возмущение. Он привстал с места и завопил в сторону главного стола:

– Слушай, Колум, чтобы этот человек и близко туда не подходил! Герцог он или кто, а я не дам ему пугать моих лошадей! И приставать к моим парням, – спохватившись, добавил он.

Джейми продолжил рассказ, нисколько не сбившись от того, что ему не дали окончить предложение. Две дочери-подростка Дугала увлеченно внимали ему с приоткрытыми ртами.

– Я работал в стойле, а там, как вы знаете, не так-то много пространства для маневра. Наклонился над яслями, – раздался очередной взрыв непристойностей, – да, значит, наклонился, вычищая дно, вдруг услышал позади себя шорох и не успел выпрямиться, а уж мне задрали килт на спину, а к заду прижалось что-то твердое.

Взмахом руки он унял поднявшийся гвалт и продолжил:

– Мне, ясное дело, не особо хотелось быть изнасилованным в стойле, но и что делать, я не знал. Скрипнул зубами и понадеялся лишь, что будет не слишком больно. Но тут конь – тот самый вороной мерин, которого ты, Нед, заполучил в Броклбери, Колум потом продал его Бредалбину, – так вот, конь услышал шум, поднятый его светлостью. Вообще лошади любят, когда с ними разговаривают, и этот не был исключением, но он ненавидел очень высокие голоса, из-за чего я не выводил его во двор, когда там играли дети – сразу нервничал, бил копытами и лягался почем зря. У его светлости, как вы помните, голос очень высокий, а тогда стал от возбуждения еще выше. Ну и коню он не понравился, мне, впрочем, тоже. И вороной затопал, завертелся и прижал его светлость к стенке стойла, можно сказать, распластал. Как герцог от меня отцепился, я вскочил на ясли, обошел коня с другого бока и убежал, а его светлость был оставлен спасаться, как он умел.

Джейми замолчал и отхлебнул из кружки. К тому времени ему внимали все, кто был в зале, все обратили к нему лица, освещенные зажженными огнями. Некоторые, услышав обвинения, высказанные по поводу весьма влиятельного и знатного английского аристократа, недовольно хмурились, но большинству пикантный рассказ доставил явное удовольствие. Мне стало понятно, что герцог не был в замке Леох особенным любимцем.

– Подобравшись, как вы сказали, так близко, его светлость, чтобы получить меня, придумал еще одну хитрость. На следующий день он обратился к Маккензи с просьбой прислать меня к нему, дабы я помог умыться и переодеться, так как личный слуга его светлости, мол, занемог.

К несказанной радости публики, Колум закрыл лицо рукой в притворном ужасе. Джейми кивнул Руперту:

– Вот почему ты видел меня, входившего вечером в комнату его светлости. Если можно так выразиться, по приказу.

– Ты мог сказать мне, Джейми, и я бы не позволил тебе идти, – укоризненно промолвил Колум.

Джейми пожал плечами и усмехнулся.

– Дядюшка, меня сдерживала природная скромность. Кроме того, мне было известно, что с этим человеком вы ведете дела, и я считал, что, если вам придется просить его светлость убрать лапы с задницы вашего племянника, ваши переговоры окажутся под угрозой.

– Весьма разумно с твоей стороны, Джейми, – холодно сказал Колум. – То есть ты принес себя в жертву на алтарь моих интересов?

Джейми приподнял свою кружку с шутливой торжественностью.

– Дядюшка, ваши интересы для меня всегда превыше всего, – сказал он. Мне показалось, что сквозь веселость прекрасно читался подтекст сказанного и Колум понял его так же отчетливо, как и я.

Джейми допил эль и вернул кружку на стол.

– Тем не менее, – продолжал он, утерев пену со рта, – мне казалось, что в этом случае долг перед семьей требует от меня таких жертв. Я отправился в покои герцога, как вы мне велели, но и только.

– И вышел оттуда с нетронутым задом? – скептически поинтересовался Руперт.