Чужестранка. Книга 1. Восхождение к любви

— Не могу вам это объяснить вполне точно. Как ни странно, руки похожи одна на другую. Я совсем не собираюсь утверждать, что, увидев и изучив одну, вы тем самым знаете все. Но существуют, как бы вам сказать, определенные типы. — Миссис Грэхем опять улыбнулась на удивление обаятельной улыбкой, открыв два ряда безупречно белых искусственных зубов. — Ведь как работают гадалки, предсказательницы судьбы? Я сама этим занимаюсь по престольным праздникам, то есть занималась до войны. Возможно, что возобновлю теперь это занятие. Девица входит в палатку, а в палатке сижу я в тюрбане с петушиным пером, позаимствованным у мистера Доналдсона, и в пышном восточном одеянии, то бишь в желтом халатике викария, желтом, как солнышко, а на этом солнечном фоне — петушки, петушки, петушки. Прикидываясь, что смотрю на ладонь, я на самом деле разглядываю девицу и вижу — разрез у нее на блузке чуть ли не до пупа, она благоухает дешевыми духами, а серьги свисают до самых плеч. Мне уже не нужно заглядывать в хрустальный шар, чтобы сообщить ей, что у нее будет ребенок к церковному празднику на следующий год. — В глазах у миссис Грэхем промелькнуло злое выражение. — И хотя на руке, которую вы держите, ничего подобного не написано, — продолжала она, — уместно предсказать ей, что она скоро выйдет замуж.

Я засмеялась, засмеялась и миссис Грэхем.

— Значит, вы вообще не смотрите им на ладони? — спросила я. — Разве что проверяете, нет ли обручального кольца?

Она удивилась.

— Да нет, смотрю, конечно. Просто, как правило, заранее знаешь, что ты там найдешь. — Она бросила взгляд на мою открытую ладонь. — Сейчас передо мной совсем другая картина. Большой палец крупный. — Она слегка дотронулась до него, склонившись вперед, — Это значит, что вы женщина умная, энергичная и вас нелегко в чем-то убедить. Думаю, ваш муж говорил вам об этом. И еще кое о чем. — Она показала на бугорок у основания большого пальца.

— Что же это?

— Это так называемая гора Венеры. — Она чопорно поджала тонкие губы, но уголки их неудержимо поднимались вверх. — На руке мужчины подобный бугор означал бы, что мужчина этот чрезвычайно женолюбив. С женщинами дело немножко иное. Как бы выразиться поделикатнее… сделать вам маленькое предсказание, что мужу вашему не стоит слишком удаляться от вашей постели.

Совершенно неожиданно для меня она издала скабрезный смешок, а я покраснела.

Пожилая домоправительница снова склонилась над моей ладонью, внимательно рассматривая ее и проводя пальцем по тем линиям, о которых она говорила.

— Линия жизни хорошо обозначена. Здоровье у вас отменное, и ухудшения не предвидится. На линии жизни заметен перерыв, это значит, что она резко изменилась, я имею в виду вашу жизнь. Впрочем, то же произошло со всеми нами, не так ли? Однако на вашей линии жизни гораздо больше пересечений, нежели я привыкла видеть, она как бы вся составлена из кусочков, отрывков. А линия брака, — она покачала головой, — раздваивается. В этом тоже нет ничего необычного, два замужества.

Моей первой реакцией на это утверждение было возмущение, но я его тут же подавила. Тем не менее миссис Грэхем уловила его и подняла на меня глаза. Я вдруг подумала, что она и в самом деле весьма проницательная предсказательница. Успокаивая меня, она снова покачала седой головой.

— Нет-нет, милочка, с вашим славным мужем ничего худого не произойдет. Дело совсем не в том. — Она слегка пожала мою руку. — Вам отнюдь не предстоит зачахнуть и провести остаток жизни и скорби. Это всего лишь означает, что вы из тех, кто способен полюбить снова, если первая — любовь уйдет. — Она еще раз пригляделась поближе к моей ладони и провела коротким ребристым ногтем по линии брака. — Большинство раздвоенных линий обрывается, но на вашей вилка. — У нее на губах появилась озорная усмешка. — Надеюсь, вы не двумужница?

Я рассмеялась:

— Куда там! Времени не хватило бы.

Я повернула руку таким образом, чтобы миссис Грэхем было видно ребро ладони.

— Я слышала, будто маленькие черточки вот здесь показывают, сколько у вас будет детей. Это правда? — спросила я как можно более небрежным тоном — край моей ладони был безнадежно гладок.

Миссис Грэхем отмахнулась от этой идеи пренебрежительным жестом.

— Фу! Линии здесь появляются уже после того, как вы родите парочку ребятишек. Предварительных указаний не бывает. Скорее на носу их обнаружите, чем на руке.

— В самом деле?

Я совсем по-дурацки обрадовалась и собиралась было спросить, не означают ли глубокие линии у меня на запястье склонности к самоубийству, но нас прервали.

Достопочтенный Уэйкфилд вошел в кухню с пустыми чашками, поставил их на поднос и принялся шумно и неуклюже рыться в буфете, явно в расчете на помощь.

Миссис Грэхем вскочила на ноги, готовая защитить свое святилище — кухню. Ловко отодвинула достопочтенного в сторону и принялась устанавливать на подносе все необходимое для продолжения чаепития в кабинете. Меня она тоже потеснила с дороги на безопасное расстояние.