Чужестранка. Книга 2. Битва за любовь

— Да. — Мурта заряжал пистолеты, разложив на полированном столике леди Аннабел пули, пыжи, порох, тряпки, стержни для прочистки и патронные сумки, но все-таки не упустил случая пронзить меня мрачным взглядом. — В этом-то и дело, барышня. Мы должны убираться подальше от Уэнтуорта и увозить отсюда вас. Сэр Флэтчер не отправится на охоту лично в такую поганую погоду, а солдаты, с которыми мы, может, встретимся, вряд ли знают вас в лицо. Ежели они зацапают вас, вы скажете, что вас увезли силой, что вам нечего делать в компании с таким сбродом, как я и вот он. — Тут он кивнул на Джейми, сидевшего в неустойчивом равновесии на стуле с чашкой теплого молока и с хлебом в руке.

Мы с сэром Маркусом намотали на ноги и бедра Джейми бинты в несколько слоев и натянули поверх них просторные, сильно поношенные панталоны темного цвета, чтобы пятна крови, если они просочатся сквозь бинты, не были заметны. Леди Аннабел разрезала сзади рубашку своего мужа, чтобы она налезла на широкие да к тому же в несколько слоев перебинтованные плечи Джейми, но рубашка все равно не сходилась на груди, и концы бинтов виднелись из-под нее. Джейми отказался расчесывать волосы, сославшись на то, что и кожа на голове у него болит, и выглядел, прямо скажем, диковато: всклокоченная рыжая шевелюра над распухшей красной физиономией, к тому же один глаз открывается лишь наполовину.

— Если вас схватят, — наставлял меня сэр Маркус, — скажите, что вы моя гостья, что вас похитили во время верховой прогулки вокруг имения. Попросите их доставить вас в Элдридж для опознания. Это их убедит. Мы скажем им, что вы подруга Аннабел из Лондона.

— И мы тут же отправим вас отсюда, прежде чем сэр Флэтчер явится взглянуть на вас лично, — добавила практичная леди Аннабел.

Сэр Маркус предложил, чтобы Гектор и Абсалам сопровождали нас, но Мурта совершенно разумно указал, что это скомпрометировало бы Элдридж в случае встречи с английскими солдатами.

Итак, на дороге в Дингуолл нас оказалось всего трое. У меня был толстый кошелек и письмо от хозяина Элдриджа — и то и другое должно было способствовать благополучному переезду через Ла-Манш.

Ехать по снегу было нелегко. Предательское белое покрывало толщиной чуть ли не в целый фут скрывало под собой камни, ямы и тому подобные препятствия, так что лошадям на каждом шагу угрожала опасность оступиться или поскользнуться. Комья грязного снега летели вверх из-под копыт, пачкая ноги и животы коней, клубы пара подымались в морозный воздух из конских ноздрей.

Мурта ехал впереди, по еле заметным признакам определяя, где проходит дорога. Я двигалась рядом с Джейми, чтобы вовремя оказать помощь, если он вдруг потеряет сознание, хотя он был, по его настоянию, привязан к седлу. Свободной оставалась только левая рука, она лежала на рукоятке пистолета, прилаженного к седельной луке, и накрыта плащом.

Мы проезжали мимо убогих домишек, над крышами которых вились дымки, но ни их обитатели, ни какие-либо животные не высовывались наружу по случаю холода. Лишь кое-где можно было увидеть человека с ведром либо охапкой сена, направлявшегося к хлеву. Дорога же оставалась пустынной.

Отъехав две мили от Элдриджа, мы оказались в непосредственной близости от мрачной громады Уэнтуортской тюрьмы; дорога здесь была хорошо утрамбована: движение, как видно, не прекращалось ни в какую погоду, даже самую скверную.

Наше появление совпало по времени с полуденной трапезой: мы так и рассчитали. Надеялись, что караульные будут в достаточной степени заняты своими пирогами и кружками эля. Мы неторопливо миновали поворот к тюремным воротам — этакая небольшая группа путников, которым выпало на долю оказаться в дороге в столь неприятный день.

Отъехав подальше от тюрьмы, мы остановились передохнуть в сосновой рощице. Мурта заглянул под низко опущенные широкие поля шляпы Джейми, которые должны были скрывать его приметные волосы.

— Как ты там, паренек?

Джейми поднял голову. Лицо бледное, и, несмотря на ледяной ветер, по нему стекают на шею капли пота.

— Вроде бы ничего. — Он попытался улыбнуться.

— Как себя чувствуешь? — не удержалась от вопроса и я — уж очень непохожа была его вялая мешковатая посадка на обычную стройную и полную грации манеру держаться в седле.

— Да вот пытаюсь решить, что у меня болит сильнее — ребра, рука или задница, — ответил он, награждая и меня тем же подобием улыбки. — Отвлекаюсь этими глубокими размышлениями от болей в спине.

Тут он как следует приложился к фляжке, которой предусмотрительно снабдил нас сэр Маркус, и передал ее мне. Качество спиртного оказалось намного выше того, каким меня потчевали по пути в Леох, но крепость ничуть не меньше. Мы поехали дальше, а в желудке у меня разгорелся небольшой славный костер.

Лошади преодолевали вполне спокойно склон, снег летел из-под копыт, но вдруг я увидела, как Мурта резко повернул голову. Проследив направление его взгляда, я заметила наверху четверых солдат в красных мундирах.