Чужестранка. Книга 2. Битва за любовь

Он с надеждой заглянул в ящик стола, где я иной раз оставляла яблоко или что-нибудь еще съедобное. Но сегодня вечером там ничего не нашлось, и Джейми со вздохом задвинул ящик.

— Ладно, как-нибудь доживу до завтрака, — философически заключил он.

Быстро разделся и заполз в постель поближе ко мне, весь дрожа. Хотя руки и ноги у него настыли после плавания в холодном озере, тело было блаженно теплое.

— М-м, как славно с тобой пообжиматься, — пробормотал он, занимаясь тем, что следовало понимать как «обжимание». — Ты как-то по-другому пахнешь сегодня, наверное, выкапывала растения?

— Да нет, — удивилась я, — мне показалось, что это ты — я имею в виду запах.

Пахло чем-то острым, явно от растения и не то чтобы неприятно, но незнакомо.

— От меня пахнет как от рыбы, — заметил Джейми, понюхав тыльную сторону ладони. — И как от мокрой лошади. Нет, — принюхался ко мне, — это и не от тебя. Но откуда-то поблизости.

Он выскользнул из постели, перевернул Одеяло в поисках источника запаха. Мы обнаружили его у меня под подушкой.

— С какой стати?.. — Я подняла это и тут же бросила. — Ой, на нем шипы!

Это был небольшой пучок растений, вырванных с корнем и связанных черной ниткой. Растения завяли, но острый запах исходил от опустившихся листьев. В букете был и один цветок — измятый цветок шиповника, о колючий стебель которого я наколола большой палец.

Я пососала пораненный палец, осторожно поворачивая пучок другой рукой. Джейми некоторое время, не двигаясь, смотрел на него. Потом он вдруг схватил его и, подойдя к открытому окну, вышвырнул наружу. Вернулся к кровати, быстрыми, энергичными движениями собрал в ладонь осыпавшуюся с корней землю и тоже выкинул в окно следом за пучком. Со стуком закрыл окно и отошел от него, отряхивая ладони.

— Выбросил, — без нужды пояснил он, забираясь на кровать. — Ложись в постель, Саксоночка.

— Что это было? — спросила я, укладываясь рядом с ним.

— Я думаю, шутка, — ответил он. — Скверная, но всего лишь шутка. — Приподнялся на локте и задул свечу. — Иди ко мне, mo duinne. Я замерз.

Несмотря на неприятный подарок, я спала крепко под двойной защитой запертой двери и рук Джейми. Перед рассветом я увидела во сне зеленый луг и множество бабочек над ним. Желтые, коричневые, белые, они кружились вокруг меня, словно осенние листья, садились мне на голову и плечи, дождем сыпались вниз по телу, крохотные лапки щекотали кожу, бархатные крылышки трепетали в такт ударам моего сердца.

Я медленно выплывала из сна к реальности и обнаружила, что лапки бабочек, щекотавшие мне живот, на самом деле — кончики мягких рыжих волос Джейми, а бабочка, забравшаяся мне между ног, — его язык.

— Ммм, — промычала я чуть позже, — все это очень хорошо для меня, ну а ты как же?

— Всего три четверти минуты побудь так, — отвечал он, отводя в сторону мою руку. — Но я предпочел отложить для себя еще время про запас. По натуре я человек медлительный и предусмотрительный. Могу ли я просить вас, мистрисс, составить мне компанию нынче вечером?

— Можете, — сказала я и, заложив руки за голову, вызывающе поглядела на него из-под полуприкрытых век, — если вы хотите этим сказать, что с вашей дряхлостью вас хватает всего на один раз в сутки.

Он пристально посмотрел на меня со своего места на краю постели. Внезапно вспыхнувшим белым вихрем бросился на меня и крепко втиснул в перину.

— Ну вот, — пробормотал он куда-то в мои спутанные волосы, — не говори потом, что я тебя не предупреждал.

Через три минуты он застонал и открыл глаза. Обеими руками крепко растер себе лицо и голову, так что волосы встали дыбом. С невнятным гэльским проклятием неохотно вылез из-под простыни и начал одеваться, вздрагивая от холодного утреннего воздуха.

— Ты не мог бы сказать Алеку, что нездоров, и вернуться в постель? — с надеждой спросила я.

Он засмеялся и нагнулся поцеловать меня, прежде чем полез под кровать за своими чулками.

— Мне бы очень этого хотелось, Саксоночка. Но я сомневаюсь, чтобы даже оспа, чума или тяжкое телесное повреждение были приняты как отговорка. Если бы я лежал при смерти, но не истекал кровью, Алек в одну минуту явился бы сюда и поднял меня со смертного ложа.

Я глядела на его красивые длинные икры, пока он натягивал чулок и подворачивал его верхний край.

— Тяжкое телесное повреждение, говоришь? Я могла бы причинить тебе нечто подобное, — с мрачным видом сообщила я.

Джейми, крякнув, потянулся за вторым чулком.

— Ладно, только хорошенько смотри, куда пускаешь свои волшебные стрелы, Саксоночка. — Он пытался лихо подмигнуть, но, занятый своим чулком, только покосился на меня. — Мишень чересчур высокая, как бы не угодить так, что я стану тебе бесполезен.

— Не волнуйся. Обещаю не выше колена, — сказала я и нырнула под одеяло.

Он шлепнул меня по одной из выпуклостей и ушел в конюшню, очень громко распевая песню «Наверху среди вереска». Припев донесся до меня уже с лестницы. Джейми был прав: в смысле музыкального слуха ему медведь на ухо наступил.