Чужестранка. Книга 2. Битва за любовь

— А его отец — прелюбодей и предатель, — зло сказала я. — Ваша жена, ваша любовница, ваш племянник, ваш брат… есть ли кто-то, кого вы не предали и не обманули? Вы… вы… — Я захлебывалась словами от возмущения. — Впрочем, не знаю, чем это я так потрясена. — Я постаралась говорить спокойнее. — Если вы не храните верность вашему королю, то чего ради вам хранить ее по отношению к племяннику или брату.

Он резко повернул голову и уставился на меня. Поднял густые темные брови, такие же, как у Колама, как у Джейми и Хэмиша. Глубоко посаженные глаза, широкие скулы, великолепно вылепленный череп. Наследие Джейкоба Макензи, крепкая кровь.

Большая рука тяжело опустилась мне на плечо.

— Мой брат? Вы думаете, что я предал своего брата?

Это по какой-то причине очень Задело его, лицо потемнело от гнева.

— Вы только что сами признались в этом! — сказала я — и вдруг поняла! — Вы оба, — сказала я медленно. — Вы с Коламом сделали это вместе. Да, вместе, как все, что вы делаете.

Я сняла его руку со своего плеча и резко отбросила ее от себя.

— Колам не стал бы главой клана, если бы вы не воевали вместо него. Он не смог бы объединить клан, если бы вы не ездили вместо него, не собирали арендную плату и не улаживали споры. Он не мог ездить верхом, не мог путешествовать. И не мог бы зачать сына — наследника титула. А у вас не было сыновей от Моры. Вы поклялись быть для него руками и ногами… — Я вдруг почувствовала, что в груди у меня клокочет истерический смех. — Почему бы вам точно так же не стать его членом?

Дугал уже смирил свой гнев; постоял с минуту молча, настороженно наблюдая за мной. Придя к заключению, что я не собираюсь бежать, он уселся на один из тюков и подождал, пока я закончу.

— Итак, вы совершили это с согласия Колама. А как отнеслась к этому Летиция? Она была согласна?

Понимая теперь, насколько они безжалостны, я не исключала возможности, что братья Макензи принудили Летицию силой.

Дугал кивнул. Гнев его полностью испарился.

— Да, совершенно согласна. Она не жаловала меня, но очень хотела ребенка — настолько, что согласилась делить со мной постель три месяца, которые понадобились, чтобы зачать Хэмиша. Это была чертовски скучная работа, — раздумчиво добавил Дугал, отскабливая с каблука комок засохшей грязи. — С тем же успехом можно было совокупляться с миской молочного пудинга.

— И вы сказали Коламу об этом? — спросила я.

Учуяв в, моем голосе насмешку, Дугал поднял голову и спокойно поглядел на меня. Легкая улыбка осветила его лицо.

— Нет, — ответил он невозмутимо. — Этого я ему не сказал.

Опустив взгляд на свои руки, он повернул их ладонями вверх и принялся разглядывать с таким видом, словно хотел прочесть по их линиям нечто важное и тайное.

— Я ему сказал, — тихо заговорил он, не глядя на меня, — что она сладкая и нежная, как спелый персик, что у нее есть все, чего мужчина может пожелать от женщины. — Он сложил ладони одна с другой и поглядел на меня. — Вас бы я не назвал нежной и сладкой, но все, что мужчина может пожелать…

Он очень медленно обвел карими глазами всю мою фигуру, задержавшись на выпуклостях груди и бедер, заметных под расстегнутым плащом; одной рукой он бессознательно поглаживал себя по мускулистой ляжке.

— Кто знает? — произнес он, обращаясь как бы к самому себе. — Я мог бы иметь еще одного сына, законного на этот раз. Правда… — тут он критическим оком глянул на мой живот, — этого пока не получилось у Джейми. Возможно, вы бесплодны. Но я мог бы попытать судьбу. Во всяком случае, имение того стоит.

Он вдруг поднялся и шагнул ко мне.

— Кто знает? — повторил он очень тихо. — Если бы я вспахивал своим плугом эту хорошенькую каштановую бороздку и каждый день засевал ее…

Тени на стене пещеры задвигались, когда он сделал еще шаг ко мне.

— Вы дьявольски удачно выбрали для этого время, — сказала я зло.

У него сделалось невероятно ошеломленное лицо, когда он заметил, что я смотрю мимо него на входное отверстие пещеры.

— Вмешиваться оно как-то невежливо, — произнес Мурта, проникая в пещеру вслед за двумя кремневыми пистолетами, один из которых он наставил на Дугала, а другим пользовался для жестикуляции.

— Ежели вы намерены отклонить последнее предложение, я приглашаю вас уйти вместе со мной. Но если вы намерены его принять, тогда я удалюсь один.

— Никто никуда не удаляется, — коротко ответила я. — Сядьте, — предложила я Дугалу, который все еще стоял как столб и смотрел на Мурту как на привидение.

— А где Руперт? — спросил он, обретя наконец дар речи.

— О, Руперт… — Мурта задумчиво потер подбородок дулом пистолета. — Он вроде бы отправился в Белладрум. Вернется на рассвете, — уверенно добавил он. — С бочонком рома, за которым вы его вроде послали. Остальные спят в Куинборо.

Дугал нашел в себе силы рассмеяться, хотя и хрипловато. Он сидел, руки на коленях, и переводил глаза с меня на Мурту и обратно. Наступило недолгое молчание.

— Ну? — заговорил Дугал. — Что теперь?