Чужеземец-2

– А что же не едешь к ним?

– Не могу пока. Но надеюсь, что скоро все получится и мы встретимся…

– Семья – это главное, Серега. Нет ничего на свете важнее семьи. Я, к сожалению, это уже поздно понял…

– Дядя Гриша… а у тебя была семья?

– С женой Татьянкой развелись еще двадцать лет назад, я же тогда запойный был. Татьяна вскоре опять замуж вышла, теперь они в Киеве живут, и обе мои дочурки тоже там, на Украине… обеим уже за тридцать. А я, Серега, даже и внуков-то своих никогда не видел… Кроме как на фотографиях…

Старик нахмурился и закурил:

– Ты не подумай, что мы вовсе не общаемся… они звонят, конечно, по праздникам… но увидаться хотелось бы очень…

– Так почему не съездить?

– Сам знаешь, Сергей, что на Украину сейчас непросто попасть. Разделились два когда-то братских славянских народа. Кто знал, что врагами вдруг станем…

– Ничего, дядя Гриша, наверняка еще и правнуков своих будешь нянчить…

Собеседник вдруг помрачнел и стал серьезным:

– Если начистоту, то херовые у меня предчувствия, Серега. Вчера вечером ко мне опять Никитин приезжал, ну тот, который особняк под дачу рядом с профессором построил. Так напрямую и сказал: «Даю тебе, старик, неделю на сборы и уматывай, на хер, отсюда… Нечего тут народ баламутить…» К концу лета все старые дома в Камышанке хотят снести, всех жителей в райцентр расселить. Послезавтра уже Петровы съезжают.

– Подожди, это не тот Никитин, который с участковым разъезжает?

– Тот самый. Мразь конченная. Думает, если у него денег тьма, то может судьбы людские вершить, и деревню расселять… Я местным жителям сказал, чтобы не вздумали поддаваться на его провокации. Это наша малая Родина. Нужно за нее бороться. А сегодня я еду на прием к областному прокурору, посмотрим еще, чья возьмет…

– А для чего Никитину все это?

– Да я уже говорил, хотят здесь турбазу для буржуев открыть. Место-то тихое, спокойное… Не то что в загазованной Москве, даже дышать нечем…

Рей нахмурился:

– Давай я с ним поговорю.

– Бесполезно, Сергей. Эти люди не понимают голос здравого смысла. Если ему сверху прикажут остыть, только тогда наверняка успокоится. Но я, если честно, не уверен, что он уже и в областную администрацию бабла не занес. Скользкая и хитрая мразота…

Дядя Гриша посмотрел на часы:

– Слушай, Серега, почти восемь уже. Пойду-ка я домой, пока соберусь, до Тулы еще почти два часа добираться. А у тебя если дела в кузне есть, приходи, там двери всегда открыты…

– Лучше тебя дождусь. Не хочу в твоей кузне самовольничать.

– Ну как знаешь, а я тогда, как приеду, первым делом к тебе на ушицу загляну.

Дядя Гриша привстал и печально посмотрев на камышовые заросли, направился домой.

Рей еще долго сидел с удочкой на берегу. Поднялся легкий ветерок, и на спокойной глади озера появилась легкая зыбь. Клевало все реже, и за пару часов он поймал только несколько небольших полосатых окуньков. Опытный рыбак дядя Гришка уверял, что для ухи окунь отлично подходит.

Когда солнце взошло высоко и стало уже сильно припекать, клев совсем прекратился. Рей собрал удочки, забрал садок с уловом и неторопливо побрел домой. Всего за пару дней он уже успел немного прикипеть к этому дивному местечку, с лесом, озерами, и чистым деревенским воздухом.

Рей почистил рыбу, нашел в кухне походный котелок и расставив во дворе треногу, сварил уху на костре. Поленья весело потрескивали в огне, и уха получилась на редкость отменная. Рей накрыл котелок крышкой и решил подождать дядю Гришу, а пока доделать арбалет в мастерской.

Когда он закончил работу и вышел из душного сарая за водой, то услышал за воротами скрип тормозов.

В калитку быстро ворвались двое рослых полицейских с автоматами. Сзади них выглянул побледневший участковый Сазонов.

– Ну что… может лучше побежишь, мразь? – процедил участковый, вынимая из кобуры пистолет и направляя прямо на лицо Рею,– я бы тебя, сучонок, при побеге прихлопнул бы, как бешенную собаку…

Рей не мигая смотрел на разъяренного Сазонова.

– Постой. Объясни для начала, что случилось?

Дрожащей рукой участковый все же спрятал пистолет обратно в кобуру и кивнул полицейским:

– Вяжите его, мужики…

Рей даже не успел ничего сообразить, как полицейские повалили его на землю, скрутили и надели на руки наручники.

Участковый скривился в злобном оскале:

– Так зачем старика убил, мразота?

– Какого старика? – удивился Рей.

– Григория Петровича Колесникова. Дядю Гришу. Мужики, везите его в отдел, пока я эту скотину лично не пристрелил…

Рея подтащили к заднему отсеку полицейского уазика и закинув внутрь, захлопнули дверь.

От оцепенения он не мог ничего сообразить, и только прижавшись спиной к железной стенке машины, понял одно – кто-то убил дядю Гришу…

Максим Платов

Виктор Иванович привез Максима к огромному заброшенному заводу. Гигантские серые корпуса с выбитыми стеклами, скорее напоминали жилища сказочных великанов.

– Еще один памятник человеческой глупости,– хмыкнул маг,– в этот мегазавод в свое время вложили сотни миллионов, он проработал полгода, а в девяностые закрылся, потому что прекратились поставки комплектующих из бывших союзных республик…