Чужеземец

Вот там действительно получилось. Удалось создать настоящую христианскую общину… ну, не совсем настоящую конечно, — привычно одёрнул себя Алан. Без Литургии, без причастия, без исповеди…

Именно это говорил ему в своё время отец Александр. Опять-таки в марте, спустя год после самого первого их разговора об Объекте.

Ежегодные чаепития уже вошли у них в систему. Каждый раз Алан заходил к духовнику «на чашечку чая» — да так и застревал на несколько дней в этом многолюдном гостеприимном доме. Несмотря на тесноту, ему всегда находилось место. Да и самому Алану не хотелось отсюда уходить в пустую квартиру, где всё, буквально всё — и занавески, и книжный шкаф, и плюшевый слонёнок — вгрызалось в душу пилой с тупыми зубьями.

— Алан, ну это же безумие во всех смыслах! — серые рукава подрясника возмущённо колыхнулись. — Я даже не говорю о том, что ничего у вас не получится — в смысле попасть на планету…

— Батюшка, вы же не считаете меня юношей пылким со взором горящим? — возражал Алан. — Ясное дело, я предприму попытку, только всё тщательно подготовив. И если убедюсь… убеждусь… ну, в общем, пойму, что технически это неосуществимо — что ж, тогда и говорить будет не о чем. Но пока что мне кажется, всё вполне реально. Никому и в голову не приходит, что возможен спуск на Объект. Считается, что и не на чем. То, что десантную шлюпку можно использовать и с такой целью — исключительно моя догадка. И то лишь потому, что у меня мозги именно в эту сторону крутятся… У этих шлюпок, кстати, стандартные компьютерные блоки, и интерфейс вполне человеческий. Так что, введя специально созданную программу полёта…

— Алан, я не о том, — перебил его священник. — Ну, допустим, преодолеете вы все технические сложности, спуститесь… начнёте там проповедовать Христа распятого и воскресшего… Во-первых, почему вы решили, что тамошние жители вам поверят?

Вы же, между нами говоря, не апостол Павел… обычный грамотный прихожанин.

Смешно рассчитывать, что через вас Господь станет творить там чудеса… а без чудес они не поверят. Это не философствующие московские интеллигенты. Совсем другая ментальность… языческая.

— Они уже устали от своих богов, — возразил Алан. — Особенно на территориях Внутреннего Дома. Поймите, там ситуация примерно как в Риме первого века.

Огромная жажда чего-то нового, неудовлетворённость жизненным устройством… они ждут, батюшка. Не хватает лишь искорки, малюсенького толчка.

— Не хватает апостолов Петра и Павла, — отец Александр подул на чай. — Римляне хоть и пресытились своими богами, но апостолам поверили, потому что видели в них духовную силу, а не одну лишь доброжелательность вкупе с красивыми мистическими построениями. Что вы сможете предъявить им, Алаша? Собственный перевод Евангелия на эту… как её… гаянь?

— Гаяни, — механически поправил Алан. — Не склоняется.

— Пускай гаяни, — кивнул священник. — А вас спросят, откуда вы принесли Благую Весть? В какой именно стране Бог вочеловечился, учил, умер и воскрес? Для тех, к кому шли проповедовать апостолы, Иудея была вполне реально существующей страной, туда при желании можно было добраться… А вы что скажете? Где-то там, за морями, за горами? Ну и воспримут как светлую сказочку, вовсе не связанную с реальностью. В том-то и суть, что Господь наш воплотился в конкретное время и в конкретном месте, и это настолько важно, что и в Символ Веры включено. Уберите эту конкретику — и Благая Весть моментально смешается со сказками и фантазиями.

— Вы преувеличиваете, батюшка, — стоял на своём Алан. — Для Европы и Средиземноморья это действительно так. Но я сильно сомневаюсь, что индусы, к которым пришёл апостол Фома, знали о существовании Иудеи. Для индейцев латинской Америки Иудея тоже была не менее сказочной землёй… это насчёт места. А что касается времени, то у архаичных народов время мыслится исключительно циклически. Посев-жатва-дожди-засуха… и так по новой, по кругу. Какая им разница, сколько именно лет прошло с Рождества Христова? Это совершенно второстепенный момент в проповеди.

— Не согласен, — хмыкнул священник. — Но ладно, поехали дальше. Есть гораздо более важные вещи. Допустим, кого-то вы убедили принять крещение. Да, вы, мирянин, можете в исключительных обстоятельствах крестить… Но дальше? У вас нет священного сана, вы не можете совершать Таинства. Как вы их будете причащать, исповедовать, венчать, соборовать? О какой богослужебной жизни может идти речь? Если пользоваться аналогиями, то вы похожи на человека, который приманил ребёнка сладкой конфетой, а после рассказывает ему сказки, потому что чем-то более существенным накормить не может. А ребёнок голоден…